Вокруг света 1968-03, страница 40

бы любоваться Монбланом. Мелкие детали не мешают видеть общую картину. Гора сидит, как владыка на троне богов. Гребень Петерей кажется расчлененным, изломанным. Подобные тонким пальцам, торчат из него пики, получившие забавное имя «Английских дам».

Если смотреть из долины Вени, то отроги, скрывавшие всю горную цепь, обретают свой настоящий размер: они лишь скромно подпирают гору. Из этой долины можно увидеть, где проходят опасные маршруты «Груша», «Часовой» или «Путь майора», который ведет к самому высокому перевалу Европы. Эти маршруты впервые были пройдены знаменитыми английскими альпинистами. А затем их прошли все лучшие альпинисты мира. Они получили печальную репутацию из-за ставших широко известными несчастных случаев.

Долина Ферре настолько прекрасна, что порой сомневаешься, действительно ли она существует. В ней гармонически уживаются пастушеское и грандиозное, идиллия и драма. Здесь серны и каменные бараны спускаются пить к горным потокам, смешиваясь с домашними козами и овцами. Как в долине Вени, в итальянской долине Ферре оба склона резко отличаются друг от друга. Правая сторона — владения девственной, невозделанной природы. Левая — это луга, альпийские пастбища, легкодоступные леса. Одним словом — владения человека.

На альпийских лугах пасутся огромные стада коров. Здесь на месте приготавливают превосходный сыр «грюйер». Готовят его следующим образом: молоко после вечернего удоя сливают в большие плоские тазы и охлаждают проточной водой. Сливки частично снимают и снятое молоко смешивают на другой день с утренним удоем, после чего выливают для брожения в большой медный чан.

Долина Шампе. В оправе из густого леса, похожего на канадские леса, лишь изредка прерываемого светлыми пятнами редких лугов, озеро Шампе как бы вправлено в гору. В противоположность долине Ферре Шампе — настоящее творение торжествующего туризма.

Вдоль берегов озера, на зеленых холмах старых морен, на редких лугах, прислонившись друг к другу, стоят большие гостиницы стиля «доброго старого времени». Но все здесь уж очень красиво, слишком «отлакировано», слишком спокойно и умиротворяюще.

Однако в свое время Жавелль, великий альпинист Жавелль, набирал здесь своих товарищей. Большой известностью пользовались гиды из семьи Креттекс. Затем наступил закат. И не потому что гиды перестали пользоваться уважением, а просто сам альпинизм перестал здесь существовать. Стремление альпинистов к трудным горам в ущерб прекрасному пейзажу постепенно привело к полному исчезновению из Шампе скалолазов. Гидов стало мало. Гораздо легче да и более выгодно стало сдавать шале, продавать сувениры или напитки. Шампе стал похож на альпийский луг, покрытый защитным лаком, его естественность исчезла.

Я встретил братьев Креттекс, переживших взлет альпинизма в прошлом. Теперь они буржуа, одетые в строгие костюмы хорошего покроя, в фетровых шляпах и с сигарами во рту.

Онезим Креттекс в свои 87 лет выглядит на шестьдесят пять. Прямой, как трость, с правильной речью, учтивый. Онезим Креттекс — первый альпинист, поднявшийся на пик Жавелль со своим

юным братом. Они сделали это тайком, мечтая о славе. Знаменитый Жавелль, думая, что он первый, нашел на вершине жестяную коробку — доказательство первовосхождения. Долго искали виновного. Опасаясь гнева великого гида, Онезим сознался в том, что поднялся на вершину, только спустя несколько месяцев.

Все это происходило в конце XIX века. Этот человек рассказывал мне о своем подвиге, который он совершил, будучи совсем еще юным, с лукавым удовлетворением мальчишки, гордого тем, что смог «стибрить» вершину у знаменитого покорителя гор. «Меня просили, — сказал он, — оставить имя мсье Жавелля за этим пиком, и я охотно согласился».

Мы вспрыснули старую удачу бутылкой «дазале», а затем сыграли партию в «жаза» ¹. Точно в десять часов Онезим Креттекс встал, простился со мной и вышел, держась совершенно прямо. Он ушел в ночь, и вместе с ним растаяли в темноте тени Жавелля и других великих...

Седьмая долина — это долина Шамони. Мы открыли ее с высоты перевала Бальм. Только этим несравненным зрелищем можно закончить обход Монблана.

Кстати, где же он, этот Монблан? Ведь с тех пор как мы отправились к Шамони, мы его больше не видели: вершина горы упрямо скрывалась. Ее можно увидеть, только поднявшись выше деревни Боссон, но вид ее оттуда столь скромен и незаметен, что никто не поверит тому, что Монблан — гигант, высшая точка Европы.

Но что это? Машины на дороге, ведущей в Шамони, внезапно и без всякой видимой причины замедляют ход, а затем без предупреждения вдруг останавливаются. Порой они даже наталкиваются одна на другую. Но даже самые осторожные водители теряют самообладание и ведут машину одной рукой, крутя головой во все стороны, вглядываясь в вершины и переговариваясь друг с другом. «Это он?» — «Да нет, его здесь не видно». — «Конечно, он. Я вас уверяю!» Каждый ищет, где же тот самый Монблан, ради которого он отправился в путь. А когда, наконец, истина установлена, наступает разочарование: «Как! Этот незаметный белый бугор и есть Монблан?!»

Монблан вводит в заблуждение новичков: у него добродушный вид. У него нет ничего общего с Гималаями. Он скорее похож на кошку с выгнутой спиной, большую белую кошку с висящим хвостом и втянутыми когтями. Но, внимание! Берегитесь ее гнева и отнеситесь к ней со всей серьезностью. Все спокойно, небо голубое, но вот облака над гребнем распушили «хвост» и превратились в тучи. Над вершиной заклубилось легкое облачко. Пронесся западный ветер. Снежная буря! В долине все прекрасно, а там, наверху, может быть, начинается трагедия. От этого крохотного облачка, возможно* гибнут люди. Таков Монблан из Шамони, подобный театральной декорации, на фоне которой разыгрывается драма.

Канатные дороги позволили ближе познакомиться с горой. Благодаря им люди, не имевшие абсолютно никакого представления о горах, могли сразу же, без всякой подготовки, очутиться в^ таинственном мире. И очень часто, увидев его, "они не могли не почувствовать откровения.

¹ «Ж аза» — местная карточная игра. — Прим. пер.

38