Вокруг света 1968-05, страница 8

Но кислород мог понадобиться парашютисту и на «земле» — наша «земля» находилась на высоте 6100 метров над уровнем моря.

Альпинисты, чтобы нормально жить на такой высоте, проходят специальную акклиматизацию: постепенно повышается высота, и организм привыкает к кислородному голоданию.

Нам же пришлось брать с собой и размещать в контейнере кислородный баллон и маску. И все же запаса хватало лишь на 30 минут дыхания. Поэтому на грузовых парашютах решено было выбросить четыре больших кислородных баллона по 6000 литров каждый, у нас же имелось специальное приспособление для подзарядки от них индивидуальных кислородных баллонов. Так решился вопрос с «дыханием».

11 августа. Подготовка закончена! Ждем и не находим себе места. Завтра прыжок!

12 августа. В 8.00 мы уже на аэродроме, готовые к прыжку. Самолет загрузили так быстро, как, наверное, не делали этого никогда.

Стоит тридцатиградусная жара. В фюзеляже дышать нечем. А мы надели пуховое альпинистское снаряжение. Все мокрые, как мыши. Надели парашюты... Взлет1

Быстро набираем высоту 8000 метров. Через полчаса уже видим площадку. И... никаких знаков на ней!

Что бы это могло значить? Где же альпинисты?..

Они передают нам с земли: «Полезный размер площадки для приземления 600 на 600. Дальше трещины. Глубина до нескольких десятков метров».

А самолет уже пересек площадку. В четыре секунды!

Я опять прошу связаться с альпинистами. Оказывается, подъем на плато был очень сложным. Они не успели как следует проверить трассу спуска и принять нас не могут. Обидно!

Все шестеро мы стоим у обреза открытого люка, еще готовые к прыжку. Вдвойне обидно от того, что погода стоит отличнейшая! На небе ни облачка, и на площадке — полный штиль, а это бывает здесь довольно редко. Жалко терять и этот полет и этот безоблачный день. Решаем хотя бы выбросить груз. Еще заход.

Все приземляется на площадку, только один контейнер попал на склон пика и покатился вниз. Но и он оказался в конце концов на площадке. Правда, мешок с печеньем разорвался, и потом ребятам пришлось выковыривать печенье из снега... Делаем прощальный круг.

Прыжка не будет.

13 августа. Полет обсудили. Считаем его генеральной репетицией. Так считать приятно — не пропадать же ему. К тому же и правда кое-что мы в нем приобрели: например, решили в следующий раз одеваться в теплое уже в воздухе, нельзя столько времени изнывать от жары!

Вечером нас всех ведут в кино: смотреть «Вертикаль». По мнению альпинистов, фильм должен поднять наш моральный дух. Не поднял. Песни, правда, ничего. «Ведь это наши горы — они помогут нам». Помогут ли?

14 августа. Поднялись рано, плотно позавтракали — ведь неизвестно, где и когда нам придется обедать.

В 9 утра командир корабля выстраивает экипаж. Мы стоим и слушаем доклады.

— Энергосистема самолета проверена!

— Радиосвязь проверена!

И наконец, штурман: «Задача ясна. Произвести

выброску шести парашютистов на плато, на которое раньше был выброшен груз. Выброску произвести после подтверждения альпинистов о готовности площадки».

Теперь мы. Докладываю как старший группы: «Парашютисты к выполнению прыжка готовы». Что еще сказать? И говорю на всякий случай, так и говорят обычно, все говорят: «Самочувствие отличное!»

Да, буквально перед самым вылетом заботливый Виктор Галкин, наш инструктор, привез с рынка целую парашютную сумку дынь, яблок и персиков — надо бросить в горы, ребята там уже целую неделю на сухом пайке. Забиваем и без того полные контейнеры фруктами, они с трудом закрываются. Но остается еще больше половины — ведь каждая ферганская дыня это 10 килограммов. Жалко оставлять! Кто-то предложил груз одного из пристрелочных парашютов заменить сумкой с фруктами. Так и делаем.

Захлопнулась герметичная дверь кабины, и мы остались одни. Довольно необычное для авиации зрелище: громадный фюзеляж АН-12 и в нем шесть парашютистов в одних плавках...

На высоте 5000 метров стали одеваться. В об-щем-то все привычно, только на ногах вместо парашютных ботинок или унтов — альпинистские ботинки с триконями. Еще на земле механик посматривал на них недоброжелательно — можно испортить весь пол в самолете. Но что поделаешь!

Через полчаса, как и в первый раз, мы над Памиром. Он залит солнцем! Потрясающее зрелище! Пик Ленина... Пик Коммунизма... Площадка! И на ней знакомый каждому парашютисту круг с ярко-красным крестом посредине. Делаем первый заход и над центром площадки бросаем первый пристрелочный парашют.

— Пристрелочный упал в пропасть южнее площадки! — передают с земли.

Новый заход. Бросаем с поправкой.

— Упал в трехстах метрах от центра круга...

Третий пристрелочный — с фруктами.

Молодчина штурман! Такой точности может позавидовать даже парашютист. Дыни упали прямо в круг!

— Приготовиться! — над открытыми створками люка зажигается желтый плафон — минута до прыжка...

Сколько раз каждый из нас прыгал с парашютом... У кого 1300, а у кого и по 2000 прыжков. Но этот... этот будет первым.

Площадки не видно, она далеко впереди — до нее еще девять километров. Из-под обреза люка выплывают все новые пропасти...

— Пошел!!!

Бессонов... Прокопов... Севостьянов... Чижик... То-марович... я...

Удар! И наступает полная тишина. Только где-то затихает гул самолета и шипит кислород в моей маске. А по сторонам... По сторонам пять раскрытых парашютов. И пик. На нем виден каждый камешек — воздух чист и прохладен, такого не бывает нигде!

Минута полета... Это глупо, но мне хочется крикнуть: «Ну, как там у вас, ребята?! Взяла наша!» Жаль, что на лице кислородная маска.

Но пора думать о земле, она приближается. Сбрасываю запасной парашют — он больше не нужен. Отсоединяю контейнер...

Земля!!!

Мы совершили прыжок на Памир!

6