Вокруг света 1968-05, страница 6

сверху... К тому же наш прыжок, если он хорошо закончится, сможет в дальнейшем пригодиться тем, кто работает в горах. Так, перед нашим прыжком на Памире одна группа альпинистов попала под снежную лавину. Помощь не могла прийти к ним вовремя — слишком большая была высота. Когда спасатели добрались, наконец, до места катастрофы, было уже поздно... Парашютистам-альпинистам, чтобы оказать помощь, потребовался бы какой-то час!

Похожий на лезвие ножа пик Коммунизма возвышается над всем Памиром. Его северо-западный склон с уникальным фирновым плато, со снегом, слежавшимся до твердости камня, определенно привлекает наше внимание... Правда, от плато нельзя требовать благоустроенности Тушинского аэродрома: со всех сторон его или обрывали пропасти двухкилометровой глубины, или надстраивали отвесные стены гор. И одно дело знать, что, не попав точно на «пятачок», упадешь где-то на вполне сносное место, а другое — бросаться вниз с мыслью, что промахнуться тебе просто нельзя.

Опасность готовил даже воздух Памира. Плотность его почти в полтора раза меньше, чем на уровне моря, и скорость приземления на управляемом парашюте повышалась наполовину: шест£ метров в секунду превращались в девять. Ноги парашютиста, конечно, не выдержат столкновения с фирновым снегом...

А если основной парашют откажет? Тогда скорость запасного подпрыгнет в горах до десяти-двенадцати метров — это все равно, что прыгать вообще без запасного парашюта...

Однако прыжок уже интересовал и конструкторов парашютов. Управляемый парашют ПА-1 (парашют альпиниста — первый вариант) и ЗПА-1 (запасной парашют альпиниста) были сделаны срочно. Но и тот и другой надо было испытать в воздухе.

...Я выдернул кольцо и мгновенно понял: чего-то не произошло, и именно того, что должно было произойти. Зеленое поле Тушина, кренясь и разворачиваясь рывками, летело вверх — на меня. Купол не наполнялся, а вместо привычной округлой формы, упругой даже на вид, я видел два перетянутых пузыря. Перехлест. Отказ!..

Меня вращало так, будто я был волчком, запущенным умелой рукой. Вводить запасной нельзя, он может перепутаться с основным. Я выхватил нож — две перерезанные стропы взвились вверх.

Нет! Купол не наполнялся. То вверху, то в стороне от меня раскачивались все те же два пузыря...

— Отсоединяйся!!!

Крик Севостьянова, прыгнувшего сразу за мной, уже не мог быть мне подсказкой — все и без того ясно. Ничего не остается, как отсоединить купол основного, и тогда запасной, наконец, подхватит меня.

...Я приземлился на краю аэродрома. Там, где ровная площадка сразу превращалась в комбинацию ям разной величины и бревен, — полная имитация высокогорного плато. Но нет худа без добра: был выявлен недостаток парашюта, узнавать о котором в горах было бы поздно.

Еще несколько прыжков—все нормально. Приземляемся точно в круг диаметром 25 метров. Такую бы точность в горах!

Лагерь Ала-арча. Ущелье. И высота 2100 метров.

Здесь было положено начало превращению нас в альпинистов. Процессом этим, не отчаиваясь, почти с героическим рвением руководили два инструктора — оба мастера спорта. Мы не сопротивлялись, не роптали, хотя даже зарядка на такой высоте поначалу приносит не бодрость, а усталость. После нее, если руководствоваться собственным желанием, а не необходимостью, можно только лежать. Но мы довольно резво бежали к речке Ак-су и влезали в ее ледяную воду. Назвались груздем...

Дальнейший распорядок дня был набит пунктами, вызывающими сначала недоумение, потом оторопь, а затем по порядку: страх, удивление и, наконец, радость — ай да мы! Ай да молодцы! Мы даже обнаружили, что между нашим спортом и альпинизмом много общего: здесь, как и у нас, не было мелочей, все было важно — от шнурка на ботинке до купола парашюта. Чего стоит один перечень бедствий в горах: первое — лавины, второе — грозы, третье — камнепады, четвертое — НЕСЛАЖЕННОСТЬ ГРУППЫ! Это был единственный нестихийный пункт в ряду стихийных бедствий. Но его, возможно, стоит поставить первым.

Порой мы забывали, что были когда-то парашютистами.

Ледовые занятия... Скальные занятия... Снежные занятия...

4