Вокруг света 1968-06, страница 12

— Дайте этому нищему старику фунт, и поехали, — милостиво предложил один рекламный агент, но ассистенту режиссера эта идея не понравилась.

— Стоит только дать ему, — возразил он, — как начнет выпрашивать вся деревня. И без того в его жизни сегодня был волнующий день, и вдобавок его подбросили домой на машине — вот и хватит с него.

Бленд Джиффард покосился на ассистента.

— Вы так считаете? — спросил он гораздо менее дружелюбным тоном, чем обычно. — Вы очень много знаете, да?

Затем он подошел к старику.

— Не согласитесь ли вы быть моим гостем, пока кинокомпания находится здесь, в Линдгурсте? Принять вас будет большой честью для нас.

Ассистент режиссера стоял с потерянным видом, рекламный агент мрачно покачивал головой, но зато всем остальным ужасно понравился жест Джиффарда. Было бы жестоко, говорили они, уехать, оставив обманутого старика одного. А ответ старика всех восхитил своим абсурдом и величием.

— Годится, — сказал он. — Но этого мало. Вы пользуетесь моим именем. За это я имею право требовать, чтобы мне заплатили.

— Правильно, — ответил Джиффард, наклоняя свою золотистую голову. — Это вполне справедливо.

Серьезность его лица и голоса, как писали потом обозреватели, была просто восхитительной. Какой это был актер!

Итак, в тот вечер Бенни де Джейгер присутствовал при крушении своих амбиций, воплотившихся в действительность и одновременно жестоко поруганных. Новость о том, что случилось на натурных съемках и в Клаарватере, быстро распространилась по всему городу, и толпа, почти такая же огромная, как и та, что впервые приветствовала приезд Бленда Джиффарда в Линдгурст, собралась перед его отелем. Оттесненные полицией, люди заполнили тротуар на другой стороне улицы и заняли весь квартал. Они хором скандировали: «Блен-да! Бленда», а другие, многие из них с хохотом, кричали: «Мо-гэ-на! Мо-гэ-на!» В конце концов они были вознаграждены. Бленд Джиффард показался на балконе своего номера, и, когда толпа с ним рядом увидела старика, раздался неистовый рев восторга. Бленд Джиффард махал толпе своей натренированной рукой, а старик сцепил руки над головой и сплясал маленькую джигу; он похлопывал Бленда Джиффарда по спине; в полумраке было видно, как его рот открывался и закрывался, когда он, жестикулируя, поворачивался лицом к толпе. Ни слова из того, что он говорил, не было слышно — смех и приветственные возгласы толпы внизу были слишком громкими. Затем вежливо, но решительно Джиффард увел старика в комнату, и стон добродушного разочарования сотряс воздух.

Де Джейгер слышал, как все вокруг него говорили о Бленде Джиффарде с такой преданностью, как будто он для каждого из них в отдельности сделал то, что сделал для старика.

— Но ведь это ужасная дичь! — протестовал де Джейгер, обращаясь к стоявшим рядом. — Он же никак не может быть Джереми Могэном!

Но его никто не слушал.

— Какая разница? — кричали люди. — Черт подери, это же здорово: вот так подобрать старика и так обращаться с ним — это же просто великолепно, парень! Чго ты на это можешь сказать?!

Приблизительно в час ночи, когда ушел последний,

самый упорный любитель зрелищ и лишь цветной портье да белый полисмен дремали в фойе отеля, Бенни де Джейгер занял позицию посреди улицы, взял несколько гитарных аккордов и во всю мочь запел песню, которую он только что сочинил, — «Блюз алмазного города». В нескольких спальнях отеля зажегся свет. Из отеля выбежал полицейский и велел де Джейгеру убираться прочь. Но юноша отказался повиноваться.

— Вы не знаете, как это важно, — сбивчиво бормотал де Джейгер. — Это мой последний шанс... его последний шанс тоже. — Затем он возвысил голос и запел:

Я ждал очень долго, Но я больше не жду. Хочу покинуть этот город — Он разбил мое сердце!

Полицейский толкнул его; де Джейгер положил гитару на землю и толкнул полицейского. Несколько секунд они молча стояли лицом к лицу под синими лампами, и их шумное дыхание, казалось, далеко разнеслось по пустой улице. Затем полицейский достал дубинку.

— Помогите! — завопил де Джейгер. — Бленд Джиффард, это твой последний шанс, помоги!

Полицейский ударил его по плечу — не сильно, и де Джейгер зарыдал. Ободренный этим признаком слабости, полицейский снова ударил, на этот раз по голове, и хотя сила удара и его звук были приглушены высокой шляпой де Джейгера, тот сразу рухнул на колени и закорчился в сточной канаве. Полицейский стоял над ним, не убирая дубинки.

В следующую минуту улица огласилась несколькими одинокими хлопками в ладоши. Полицейский обернулся и, посмотрев в ту сторону, увидел Бленда Джиффарда на балконе бельэтажа.

— Браво! — крикнул Бленд Джиффард. Он нетвердо стоял на ногах; ухватившись за перила, он перегнулся через них всем телом. — Еще разок! Врежь ему! Врежь им всем!

Не веря своим ушам, постояльцы отеля и служащие, разбуженные шумом, слушали его выкрики; Бенни де Джейгер тоже все слышал, и, все еще корчась от боли, он поднялся на ноги, погрозил кулаком Джиффарду и молча побрел прочь, сжимая в руках гитару.

П отом, много недель спустя, люди высказывали предположение, что удар полицейской дубинки, должно быть, повредил мозги де Джейгера; другие, однако, говорили, что этот удар мог только подействовать на его чувства и что это не имело никакого значения для его мозгов, которые, по-видимому, всегда были слегка разжижены. Но что, во всяком случае, несомненно, так это то, что после взбучки у отеля Бленда Джиффарда де Джейгер, по мнению тех, кто его знал, выглядел более трезвым и спокойным, чем когда бы то ни было. Он снял ковбойский костюм и стал опять носить фланелевые брюки и спортивную куртку, как и вся молодежь Линдгурста. Больше он не ездил к реке Плат смотреть на натурные съемки — вместо этого он вернулся к работе в аукционных залах своего отца. Когда люди, чтобы подразнить его, спрашивали, что случилось с его планами стать кинозвездой, он слабо улыбался, но ничего не отвечал.

Единственно странным из всего, что за ним замечалось в этот период, была дружба со стариком, которого Джиффард привез в город. Познакомиться с ним было совсем не трудно, потому что старик

9