Вокруг света 1968-06, страница 71

ШРИДЖИТХИ СИДДХАНТАЛАНКАР

С БУЙВОЛОМ

НА ТИГРА

У Гуляма Али, в доме которого я однажды остановился, было десятка два буйволиц, и все они давали молоко. Доили их обычно раз в сутки часов в десять-один-надцать утра, в остальное же время дня они паслись в лесу без всякого присмотра. Но с недавнего времени в лесу объявился опасный зверь — это был тигр, старый одноухий разбойник. Необычайно смелый и хитрый, он задрал уже нескольких буйволиц.

Узнав об одноухом разбойнике, я задумался: как же его отучить нападать на буйволиц? Для того чтобы избавиться от хищника, существует довольно распространен-ный способ — устроить мачан¹

¹ М а ч а н — помост, который устраивается на дереве для охоты. — Прим. пер.

над тушей буйволенка и терпеливо ждать. Вслед за этим обычно получаешь дешевые комплименты и поздравления в связи с «проявленным героизмом».

Меня это не устраивало. Всю свою жизнь я был сторонником того, чтобы тигры никогда не переводились в джунглях, чтобы заросли рождали трепетное чувство присутствия зверя, чтобы следы в камышах заставляли учащенно биться сердце, чтобы всегда чувствовать напряжение, ожидая молниеносного прыжка притаившегося где-то рядом властелина джунглей.

Тогда я и стал подумывать о том, как бы отвадить обнаглевшего тигра от буйволиц, we причинив ему большого вреда. И однажды меня осенило! Я вспом

нил две сказки, которые мне рассказывали в детстве. В одной из них говорилось о желтом тигре, который вначале испугался рассвирепевшего буйвола, а потом подружился с ним. В другой говорилось о тигре, навсегда потерявшем охоту нападать на слона после того, как тот его ранил. Из этого я сделал вывод: каким бы храбрым тигр ни был, но если однажды он получил отпор, то вторично нападать на своего врага не станет.

И еще я ^вспомнил о моем при- • ятеле-охотнике Хусейне, жившем на севере Индии, неподалеку от Катадских джунглей. Как-то он сказал мне, что у него есть буйвол, который не побоится сразиться с тигром. Этот буйвол якобы уже победил двух тигров. Правду он говорил или хвастал — сказать не могу, но, услышав рассказ Хусейна, я подумал: «А не попробовать ли мне использовать этого буйвола против одноухого? Вдруг он действительно сумеет проучить тигра?»

На другой день я написал Хусейну, попросив его в следующий вторник прийти в деревню Калигарх, заодно прихватив и буйвола.

В назначенный день Хусейн вместе с буйволом был на месте. Буйвол был очень страшен с виду. Ошейник с острыми железными шипами, выкрашенный красной краской лоб, прикрытые кожаными щитками колени, налитые кровью глаза и падавшая с губ пена — все это говорило о том, что буйвол Хусейна — животное весьма незаурядное. По крайней мере подойти к нему я не осмелился.

В Калигархе в это время находилось три стада буйволов, всего около пятидесяти голов. За последние пять месяцев одноухий растерзал четырех буйволиц. Мало того, он настолько обнаглел, что почти каждую ночь открыто прогуливался у ограды загона и угрожающе рычал.

Вот уже три вечера подряд я слышал рычание тигра, раздававшееся неподалеку, но возле ограды я его ни разу не видел. В эту ночь я решил бодрствовать: с появлением буйвола в меня вселилась уверенность, что тигр обязательно придет. Кроме того, меня разбирало любопытство: как же поведет себя хваленый буйвол. В общем я устроился на своем

Рисунки К. ЭДЕЛЬШТЕЙНА