Вокруг света 1968-06, страница 79
подозревали, что их пытаются вовлечь в выполнение плана ЦРУ. Впрочем, руководивший операцией «Кожаный мешок» американский резидент Лорекю упустил из £иду довольно простую вещь: подручные-уголовники, которых через Бушсеша было задумано подсунуть марокканцам, отнюдь не считали себя обязанными свято хранить доверенную им тайну. Тем более, если со временем из нее можно будет извлечь деньги. В узком кругу «коллег» банды Жо Аттиа, к которой принадлежали все эти фигоны и палиссы, заговорщики никак не походили на «джентльменов слова», связанных обетом молчания. Нужно ли после этого удивляться, что французские газеты, в частности «Экспресс» и «Нувель обсерватэр», у которых имелись собственные источники информации в парижском преступном мире, сумели раздобыть многие сведения о деталях этого преступления... Итак, Фигон заманил бен Барку в засаду на бульваре Сен-Жермен; Лопес, Сушон и Вуато доставили Мехди на виллу в Фонтене-ле-Виконт, где и оставили под охраной Бушсеша и его шайки. Причем никого из марокканцев там не оказалось, хотя по плану там должен был находиться эль-Махи. В последний момент Штуки, улетевший на всякий случай в Марокко, решил не посылать туда «студента», опасаясь, что тот может сорвать операцию. Лопес и полицейские были уверены, что дело ограничится обычными политическими переговорами, о чем «дон Педро» в свое время донес своим шефам в СДЕКЕ. Затем он позвонил в Рабат и условной фразой дал понять, что все в порядке. На следующий день Длими с помощником, первыми приехав на виллу, немедленно отослали Ле Ни, Палисса и Дюбайля, с тем чтобы во время переговоров с бен Баркой не присутствовал никто из посторонних. Впрочем, вся троица была рада поскорее унести ноги. Длими полностью рассчитался с ними за проведенную операцию, а паспорта, по совету Бушсеша, были предусмотрительно заготовлены заранее. Короче говоря, их ничто больше не задерживало, и через несколько часов Ле Ни, Палисс и Дюбайль были на пути к испанской границе. Фигон ни накануне, ни в этот день вообще не показывался в Фонтене-ле-Виконт. Хорошо знавший его журналист Жан Марвье засвидетельствовал, что «в самый вечер похищения, 29 октября, Фигон был в кафе, которое мы обычно посещаем». Многочисленные источники единодушно утверждают, что (мы цитируем журнал «Экспресс») «...в субботу, 30 октября Лопес ждал Уфкира в аэропорту Орли. Он встретил вначале майора Длими и комиссара эль-Хуссаида. Уфкир прибыл лишь в 17 часов 30 минут из Женевы в сопровождении Штуки». Едва прибыв на виллу, генерал Уфкир отправил в Париж и Штуки и эль-Махи. Кроме бен Барки, министра, Длими и его помощника эль-Хуссаида, на вилле находился лишь Бушсеш. Неизвестно, чем закончились длившиеся несколько часов переговоры, во время которых Бушсеш и эль-Хуссаид дежурили в саду. Проводившие расследование журналисты пришли к одному твердому выводу: когда генерал Уфкир покидал виллу, бен Барка был жив и здоров. Причем генерал по телефону приказал находившимся в отеле «Альма» Штуки и эль-Махи немедленно выехать в Фонтене-ле-Виконт и «обес печить безопасность бен Барки». Можно предположить, что, с одной стороны — Уфкир не слишком-то полагался на Бушсеша, с другой — возможно, опасайся каких-нибудь неожиданных осложнений. Чтобы не давать пищи излишним кривотолкам — ведь через два дня ему и Длими предстояло нанести во Францию официальный визит, оставшееся до рейса время генерал решает скоротать у Лопесз. Эль-Хуссаиду дается указание задержаться в Париже на день-два на случай непредвиденных осложнений, и тот отправляется в гостиницу. Тяжелое предчувствие не обмануло Уфкира. «Фактически, — отмечает в этой связи газета «Араб обсервер», — генерал Уфкир, министр внутренних дел Марокко, попал в западню. США добились своих целей». Причем осложнения начались гораздо раньше, чем можно было предполагать... Стоило такси, увозившему марокканцев, скрыться из вида, как к вилле подкатил большой лимузин с опущенными занавесками. Трое атлетически сложенных мужчин с непроницаемыми лицами быстро прошли в дом и в сопровождении Бушсеша поднялись в комнату бен Барки. После утомительных переговоров он намеревался немного отдохнуть, ибо по договоренности с марокканцами его должны были доставить в Париж ровно в час ночи. За последние два дня события следовали с такой стремительностью, что Мехди уже перестал чему-либо удивляться. Поэтому при появлении новых лиц, которых марокканец принял за не в меру любопытных французских полицейских, он раздраженно заявил, что сегодня не в состоянии больше вести никаких разговоров или переговоров. Но пришедшим этого и не требовалось. Бушсеш вежливо сообщил Мехди, что в интересах его личной безопасности французская полиция считает необходимым тайно переправить бен Барку за границу и что он сам будет сопровождать его. Марокканец вынужден был подчиниться. Изрядно попетляв по дорогам, машина останавливается у моста через мутную после дождя речонку. Здесь ее уже ожидает зеленый «шевроле», водитель которого одет в форму сержанта американских ВВС. Но предоставим слово французскому еженедельнику «Нуво кандид». Все пересаживаются в автомашину с американским флажком, у которой есть важное преимущество — ей не угрожает никакая проверка. «Шевроле» выезжает на шоссе № 20 и в нескольких километрах от Шатору сворачивает на узкую дорогу, ведущую к военному аэродрому строго засекреченной американской базы «313». Еще издали водитель дает короткий гудок. Двое часовых в белых портупеях и с кобурами на боку бегом бросаются открывать огромные проволочные ворота. Машина, не останавливаясь, въезжает на территорию аэродрома и мимо приземистых зданий мчится поперек поля к концу бетонной дорожки, где нетерпеливо гудит моторами готовая к взлету «Дакота». Едва только за бен Баркой и сопровождающими захлопывается дверь кабины, как самолет начинает разбег и плавно поднимается в воздух. «Уотер Скин» — «Кожаный мешок» — завязан. «Этот самолет, — ставила последнюю точку газета «Журналь д'Эжипт», — вылетел с американской воздушной базы недалеко от Парижа и имел на борту пленника, захваченного на территории 76 |
