Вокруг света 1968-08, страница 47

маленький деревянный причал, к которому был примкнут «Кариби», и увидел обоих дельфинов, кругами плавающих друг возле друга. Сердце его забилось, он крикнул:

— Фа! Би!

Они замерли в пяти или шести метрах от берега и смотрели на него, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, чтобы оглядеть его то правым, то левым глазом. Они рассматривали его так почти целую минуту.

— Фа! Би! Плывите сюда! — крикнул Севилла. Но ничего не произошло. Особенно угнетало Се-виллу их молчание. — Это я! — крикнул он. — Это Па! Вы помните: я — Па!

Взяв из ведра рыбу и став на колени, он, перегибаясь за край причала, протянул ее дельфинам. И снова ничего не произошло. Несколько секунд они смотрели то на рыбу, то на Севиллу, потом вдруг одновременно, как будто им не нужно было даже посоветоваться, чтобы принять это общее решение, они отвернулись, отплыли и снова начали описывать круги в бассейне, бросая на Севиллу и Арлетт тот же взгляд, испытующий и безразличный, всякий раз, когда они проплывает мимо людей.

— Ничего не вышло! — сказал Севилла, чувствуя комок в горле. В эту минуту ему казалось, что его отбросили куда-то далеко назад, он чувствовал себя маленьким мальчиком, презираемым и отвергнутым по неизвестной ему причине товарищами, которых он любил. К чувству несправедливости прибавлялось еще и унижение. Он с трудом сдерживал слезы. Он поставил ведро на причал, бросил рыбу, которую держал в руке, и поднялся.

Арлетт дотронулась до его локтя:

— Может быть, ты подплывешь к ним?

— Нет, нет, — подумав секунду, сказал он глухо, — это было бы ошибкой, они бы еще больше обиделись. Сейчас можно сделать только одно: оставить их в покое, пошли, не будем стоять здесь. — Он повернулся на каблуках и пошел вверх по цементированной дорожке. Арлетт шла рядом. На глазах у нее были слезы. Склон, по которому приходилось подниматься, показался ей внезапно крутым и утомительным. Севилла остановился и обернулся как раз в тот момент, когда Фа, вынырнув из воды, ударом головы, в точности так же как футболист отводит мяч от своих ворот, столкнул

в море ведро, оставленное на причале. Сделав это, он издал торжествующий свист, нырнул, вынырнул с рыбой в зубах и проглотил ее. Би проделала то же самое. Они поглощали содержимое ведра с невероятной быстротой и жадностью. Севилла смотрел на них, огорченный и парализованный, он чувствовал себя отвергнутым, изгнанным, униженным. — Они не захотели ничего взять из моих рук, — сказал он тихо, не зная, как освободиться от мучительного стыда.

— Вы освоили этот аппарат? — сказал Севилла с усталостью в голосе.

Питер поднял голову и посмотрел на него. Он был поражен его тоном.

— Без труда. Но не следует вести прямых передач. Есть код.

— Могли бы вы вызвать Адамса? Скажите ему, что в первом контакте — ничего обнадеживающего. Молчание, враждебность. Они не приняли даже рыбы из моих рук.

Лицо Питера помрачнело.

— Сейчас я это закодирую и передам.

— Спасибо. Скажите, пожалуйста, Арлетт, что я не приду завтракать. Я хочу прилечь.

Сьюзи взглянула на нега своими чистыми глазами.

— Вам нездоровится?

— Нет, нет. Немного устал, это пустяки.

Севилла махнул рукой, повернулся на каблуках, вышел и зашагал по коридору. В каждой комнате бунгало было два выхода: один — на террасу через застекленную дверь, другой — в коридор. Коридор, шедший вдоль