Вокруг света 1968-09, страница 25

не шутки! Ого! Это силища! Стоит коснуться проводом хвоста старой Таранги, как она вмиг слетит со своего дерева!

Последние слова Панапа произнес с видимым удовольствием и даже позволил себе легонько толкнуть дядюшку Туну в бок. Старик презрительно сплюнул и заковылял прочь.

— Ого! — крикнул Панапа снова. — Нет, вы только взгляните на большого пакеха-босса: как он честит старую сумасшедшую Тарангу и приплясывает вокруг ее дерева. А она не понимает ни единого слова и плюет на всех!

Действительно, Таранга безмятежно сидела в ветвях дерева, покуривая трубку торори, распространявшего необычайно едкий дым. Вот она повернула голову и сплюнула, медленно и основательно, на землю. И снова уставилась вдаль старческими, полузакрытыми глазами. Ауэ! Как эти краснолицые пакеха там внизу громко тараторят! Ну и пусть их.

Вскоре большая толпа собралась возле хижины, в которой жила Таранга со своим внуком и где перед входом росла тота-ра — прямо у края узкой дороги, отделяющей селение на пологом склоне холма от реки. Мужчины прислонились к стенкам ветхих сараев, повисли на покосившихся заборах; женщины сидели на корточках в дверях своих хижин или прохаживались вдоль дороги с детьми, привязанными платками за спиной. Ребятишки посмелее подходили к большому автомобилю инспектора и что-то

рисовали на его пыльном кузове своими грязными пальцами, и водитель кричал: «Эй, вы там! Уйдите от машины!» И они опускали головы, надували губы и застенчиво поглядывали на него исподлобья большими угрюмыми глазенками.

Но минуту спустя ребята уже плясали от восторга за спиной инспектора. Какое изумительное зрелище: столько важных пакеха приехали из города сражаться с одной старой безумной Тарангой, сидящей на дереве! Ведь она — настоящая колдунья, как и ее отец: колдун — тохунга. Ей ничего не стоит взмахнуть сейчас своим черным платком, как крыльями, закудахтать, обернуться птицей и улететь. Или произнести заклинание — и тогда пакеха съежатся и превратятся в сухие ветки прямо у всех на глазах. Дядюшка Туна говорил, что она еще не то может. Однако дети постарше не верили этой чепухе насчет колдовства.

А пока суд да дело, старуха восседает на своем дереве, невозмутимо дымя трубкой, пакеха у его подножья спорят друг с другом и взывают к Таранте, что так же безуспешно, как взывать к судьбе, а толпа получает истинное удовольствие от всего происходящего. Но когда инспектор, потеряв, наконец, терпение, заорал на своих людей, чтобы они стащили старуху вниз силой, настроение толпы изменилось. Женщины, сидящие в дверях своих варэ \ пронзительно завопили.

¹ В а р э — туземная хижина.

Одна из них крикнула: «Убирайтесь прочь, пакеха! Пугайте людей у себя в городе! Мы, маори, никогда еще не оскорбляли деревьев и стариков!» Мужчины, стоявшие у заборов, сердито заворчали, а молодежь подступила ближе к белым. У внука Таранги Тайкеху, который только что рубил дрова, был в руках большой топор. Таранга, может, и сошла с ума, но ведь это дерево ее рождения. Никому не позволено так вот прийти и срубить его. Э, вы можете смеяться сколько влезет над старухой, сидящей на ветке, как старая ворона, но вы не смеете даже и думать о том, чтобы снять ее оттуда силой и срубить дерево. Этот проныра пакеха пускай будет поосторожней.

Видимо, инспектор тоже так думал. Он подал знак отойти монтерам, стоявшим в ожидании, с веревками, лестницами, топорами и пилами наготове. Потом он влез в свой большой автомобиль, яростно поджав губы.

— Эй, осторожней, вы! — закричал шофер. И машина с белыми людьми отбыла в зловонных парах бензина, оставив поле сражения за Тарангой.

— Увидите, завтра они вернутся с полицией и стащат старуху прямо за ногу, — сказал не без злорадства Панапа. — С полицией у нее так не пройдет. Клянусь, вот будет потеха, когда первый полицейский испробует ее когти!

—- Ого-го, они вернутся с солдатами! — напевали в возбуждении дети. — Они приедут с пу

Рисунки П. ПАВЛИНОВА