Вокруг света 1968-10, страница 22
А. НИКОЛАЕВ Si : что огда-то я думала: что если мы встретимся, то не стану с Вами разговаривать. Ведь я с первого же дня знала, Вы советский разведчик. Знала я и о подпольной группе в школе и ревела от злости и обиды, что ни Вы, ни Женька мне не доверяете. И вдруг Вы начали учить меня азбуке Морзе и шифровальному делу] До сих пор помню: «В глубокой теснине Дарьяла, где роется Терек во мгле...» Как я гордилась, как была счастлива... А потом Вы скрылись, не оставив мне ни связей, ни задания. Вы так обидели меня своим недоверием. Ушли, даже не простившись...» Такое письмо получил мой Рисунки П. ПАВЛИНОВА друг много лет спустя после войны от Тани Соколовой, одной из учениц школы, где волею обстоятельств довелось ему работать в нелегкие военные дни. Получил — и сразу вспомнились те, с кем столкнула его тогда судьба... Вот история, которую я услышал от своего друга. В первых числах ноября 1941 года по ряду причин мне пришлось срочно покинуть оккупированный гитлеровцами большой город, где я выполнял специальное задание советского командования. Преследуемый буквально по пятам гестаповцами, я сунул в вещевой мешок свою рацию и, не успев даже переодеться, садами и глухими переулками выбрался на асфальтовое шоссе. Я должен был во что бы то ни стало добраться до одного приморского городка. Там у меня была явка, связь с Москвой, возможность получить из Центра новое задание, найти нужных людей. Просидев в каких-то кустах до рассвета, я вышел на узкую, разбитую и покрытую толстым слоем грязи дорогу. По ней почти непрерывным потоком катилась к югу немецкая техника: артиллерия, танки, грузовые машины, набитые мокрыми, озябшими солдатами. Непобедимый вермахт, покоритель Европы! Они еще не знали, эти серо-зеленые завоеватели, что ждет их впереди... Идти по шоссе с рацией за плечами было бы безумием. Я свернул в сторону от дороги прямо в океан грязи и побрел параллельно шоссе, далеко обходя все деревушки и хутора, прямо по полям, пашням, лесам, перелескам и оврагам. Весь день и ночь шел, почти не останавливаясь. К утру второго дня похолодало. Дождь сменялся временами то снегом, то обжигавшей лицо ледяной крупой: земля под непрерывным дождем превратилась в вязкую массу. Ноги кровоточили, легкое демисезонное пальто, пропитанное водой, стало свинцово-тяжелым и не грело, а леденило тело... Восьмого ноября, пройдя за три дня свыше ста километров, без сна и пищи, я добрался до нужного мне городка. Вечерело. когда я вышел на Приморскую улицу, где в доме учителя Денисова была наша явочная квартира. Но здесь судьба готовила мне новый удар: на невысоком глиняном заборе углем было начертано два жирных креста. Это был знак, что квартира провалена. Я с усилием прошел мимо дома не останавливаясь и в изнеможении прислонился к воротам соседнего дома. Что делать? Со скрипом приоткрылась калитка, и маленькая сухонькая старушка, не выходя на улицу, внимательно оглядела меня. Я понимал, что грязный, изнуренный, почти босой человек^ вызывает повышенный интерес на этой глухой улочке, где все знают друг друга. Но 20 |
