Вокруг света 1968-11, страница 67

НОРМАН МЕЙЛЕР

СТАВКА НА НЕБЕСА

J AsaY

Повесть

ОТЕЦ МИЭРИ, апрель 1942-й, день третий

Посвяти ому себя цедимом,,.

Иногда все они бежали, иногда шли шагом, ползли и снова бежали. Все, и с ними индеец Райе, отец Миэри и капитан, — все они сыпали проклятиями и спотыкались; тридцать человек загребали воздух руками, неистово работали локтями, ползли, мало-помалу отставая друг от друга.

— Живей! — кричал капитан. — Живей, живей!

Оглянувшись на него, отец Миэри споткнулся и упал. Было слышно, как вдали все еще спорили пулеметы, — яростно, будто они не выносили друг друга, и эти звуки колотились и громыхали у него в голове. Он кубарем покатился по земле, и капитан с руганью изо всех сил дернул его за плечо.

— Давай-давай! Нужно добраться до того дома.

Мимо него поодиночке пробегали люди, и, хотя его тоже захватила общая паника, он чувствовал себя отдельно от них. Ничего не понимая, он тяжело поднялся с земли. Труся за отступавшими и чувствуя рядом капитана, чье присутствие заставляло его бежать, он говорил себе, что этому человеку не следовало бы так кричать на него, офицера армии господа бога.

Норман Мейлер — один из ведущих современных американских писателей; автор острого антивоенного романа «Нагие и мертвые».

Книги Мейлера последних лет «Заметки о президенте», «Каннибалы и христиане», «Почему мы во Вьетнаме?» — книги сторонника борьбы за гражданские права, за мир во Вьетнаме — стали событиями не только литературной, но и общественной жизни США.

Писатель принимал участие в многотысячном походе на Пентагон. События этих октябрьских дней 1967 года легли в основу его публицистической книги «Армии ночи».

Мы предлагаем вниманию читателей повесть Нормана Мейлера «Ставка на небеса». В ней — горькая правда о людях, которых предала Америка, взяв у них все и ничего не дав взамен.

Он ничего не понимал, у него в голове вдруг все смешалось, бурля, как эта бегущая масса людей; и того, что случилось со второй линией траншей, он не знал. Два дня они отбивали японцев, затем линия обороны вдруг оказалась прорванной, исчезла, и теперь он бежит с этими людьми...

— «Отче наш, иже еси на небеси»,— начал он машинально, и тут же позади раздался жесткий стук пулеметной очереди — механическое знамение смерти, и, почувствовав на своей спине чью-то руку, он пал ниц; словно для- того, чтобы услышать вражеский крик победы, который раскатами доносился с берега. Затем они опять вскочили на ноги и только бежали, бросаясь на землю всякий раз, когда застрочит пулемет, и то и дело оступаясь на рытвинах какой-то из улиц Тинде. Его молитвы стали несвязными, смешались.

— «Славься, дева Мария, Pax est...»

И он снова ощутил себя частью этой рвущейся вперед бесформенной массы людей, которые с храпом бежали... Куда? Его движениям недоставало уверенности, пухлые руки как будто что-то ловили в воздухе, когда он оступался, догонял остальных и опять оступался, отчаянно стараясь не упасть, чтобы не отстать от этих людей, бежавших... Бежавших куда? Их направлял капитан. «Капитан, должно быть, знает, — думал он. — Капитан — военный человек».

Под ним — он это почувствовал — подогнулись

64