Вокруг света 1968-11, страница 68

его тонкие ноги* почувствовал, как он дохнул в землю и как весь город Тинде растворился в его материальном «я», когда выстрелы с поля боя — «С римской арены», — подумал он, — когда выстрелы, раздаваясь все ближе, ближе, превратились в невыносимый стук пулемета. «Мне не нужно бросаться на землю, — подумал он, — я и так уже на земле». Пулемет замолк, затем он почувствовал, как земля поползла из-под него куда-то вкось. В следующий миг он сообразил, что кто-то вскинул его к себе на плечо и понес головой вниз, лицом к потной и жесткой спине. Он следил за своим крестиком, который выбился из-под одежды и, нечестиво дергаясь, болтался у плеча; а когда крестик оторвался, он проводил его взглядом, как будто это была птица, исчезающая в небе. Крестик сразу потерялся из виду, но он все еще напрягал глаза, хотя видел только землю, которая, отступая, металась из стороны в сторону. Его охватил ужас; голова налилась тяжестью, было скверно от неловкого положения тела, да и спина, на которой он лежал, была узковатой, — все это усиливало его страх. Рядом бежали люди — на их лицах тоже был ужас. «Линии прорваны, — говорил он себе и спрашивал: — Но как? Когда?» Он совершенно утратил чувство времени. Нет, он не понимает в таких делах, не разбирается в них, он благочестивый человек, но японцы-то прорвались, желтые греховные лица. Язычники они, они не поймут, не проявят уваже-

Рису-нни Г. ФИЛИППОВСКОГО

ния к служителю господа бога. Он потерял свой крест, они пристрелят его вместе с остальными.

Над городом курилась смерть.

Пулемет снова застучал — где-то рядом. Несший его человек вскрикнул, пошатнулся и упал. Вместе с ним упал отец Миэри, и их тела нелепо сплелись на земле. Он почувствовал, что его лицо в крови, и, повернув голову, понял, что никто уже не бежал и что все лежат, распростершись на земле, там, где их застала пулеметная очередь, в то время как над ними японские пулеметы — теперь их было два — вели свой яростный разговор. Отовсюду слышались стоны, и ему казалось, что это гибнут не люди, а их души... Значит... Он подумал о заупокойной службе. На его лице была кровь, но боли он не чувствовал...

Однажды, когда он жил в Сан-Франциско, у него случилось несчастье, и скорбь не оставляла его долгие месяцы. Как-то вечером — это было зимой — он откуда-то возвращался и, почувствовав голод, зашел в первый попавшийся ресторан. Это был недорогой ресторан, и, чтобы отвлечься от своего несчастья, он заказал самый роскошный обед. Еда была отличной, официантка — очень привлекательной. Ее лицо немного напоминало лик одной из мадонн. которую он видел в своей семи

5 «Вокруг света» № 11

65