Вокруг света 1968-11, страница 73

и рисовал картинки для каминных полочек, но и они плохо продавались. Повсюду закрывались картинные галереи. Однажды какой-то делец согласился устроить двухнедельную выставку его работ...

Три дня они с Ковой — к этому времени она потеряла работу — сидели в пустом зале и почти не разговаривали, пока к ним не заглянули друзья. Тогда они сорвались со своих мест и разразились потоками слов, то язвительно, то восторженно отзываясь о различных художниках и понося Мунка, Бекмана и Марэ, а затем сникли. Мистер Лестлер, устроитель выставки, уже три часа как ушел на обеденный перерыв и не возвращался. Всем было ясно, что выставка провалилась.

Хиллард окинул взглядом свои четырнадцать холстов, посмотрел на серый ковер на полу и что-то пробормотал насчет плохого освещения.

— Оно их убивает, — проговорил он медленно, — убивает, поверьте мне.

Кова кружила вокруг. Затем она повернулась к его друзьям и сказала:

— Я всегда мало что смыслила в живописи, но они действительно хороши, верно?

— Кова! — сердито одернул ее Боуэн.

Он следил за тем, как она шла к нему, стараясь подчеркнуть все достоинства своего платья. «Очень подходит к этому ковру», — подумал он.

— Прости, Боуэн, — сказала она.

Он уже взял себя в руки.

— Ничего, Кова, пустяки, — сказал он. — И ты меня тоже прости.

Друзья ушли. «Наверное, скоро придет другая компания», — подумал он. Воздух в помещении был слишком сухим. «Они действительно хороши», — прошептал он в отчаянии. Затем он подумал об их с Ковой двухкомнатной квартире. Если бы ему позволили сделать что-нибудь с этими стенами, — вздохнул он. — Например, фреску «Художник, выбитый из колеи».

Затем произошло нечто ужасное. В галерею пришла женщина, которая собиралась купить какую-ни-будь картину. Темноволосая, слишком располневшая

в свои сорок с чем-то лет. Ей понадобилась картина для детской.

— Что-нибудь успокаивающее и одновременно радостное.

Сколько он слышал подобных анекдотов от художников — затасканных и уже не смешных анекдотов! Некоторое время она смотрела по сторонам.

— Вот, пожалуй, эту, — сказала она.

Это был эксперимент над «барбизонским пейзажем». Запомнившийся ему луг, похожий на Коро, только много хуже, и вдобавок слишком красочный, слишком зеленый и слишком орнаментальный, как будто у бродивших по полю коричневых коров бока были пурпурными только для того, чтобы вместить всю цветовую гамму.

— Как называется картина? — спросила она.

— «Потаскуха в зеленом неглиже», — ответил он.

Кова смотрела на него с ужасом, в ее глазах

негодовала сама бедность. Женщина оправилась от шока.

— Пожалуй, мне придется назвать ее иначе, — сказала она.

Он обуздал свою ярость.

— Конечно, как вам будет угодно.

Потом она начала торговаться, доведя, как ему казалось, щекотливость отношений между художником и клиентом до предела дурновкусия и бестактности. Она получила картину за тридцать пять долларов. На эти деньги они прожили две недели. После этого случая, если не удавалось продать картину сразу, он отдавал ее кому придется: мальчику, стригущему газон, владельцу магазина или рабочему, копавшему траншею. (Однажды он сказал: «В гастрономических заведениях у меня больше картин, чем у любого модного художника».)

Четыре года он держался, подрабатывая на заказах УПР ¹, но они с Ковой что-то утратили. Люди больше не считали их умными и талантливыми, мужчины перестали столь настойчиво добиваться любви

¹ УПР — Управление промышленно-строительных работ общественного назначения — одно из учреждений времен «нового курса» Рузвельта. Прим. пер.