Вокруг света 1968-12, страница 30

ОТ АВТОРА: Немало могучих государств исчезло с лица Земли. Многие народы успели сменить и язык, и обычаи, и само имя свое. Где ныне лидийцы, парфяне, фригийцы, карфагеняне?

При слове «ассириец» представляется глубокая древность — крылатые быки, барельефы, бородатый царь Ашшурбанипал, объединивший древний Восток в недолговечной и блистательной империи, и клинопись на скалах: «Трижды тридцать царств я разрушил...» В книгах о древнем Востоке история Ассирии кончается разрушением ее столицы Ниневии и падением ассирийского царства.

Но ассирийский народ не исчез, не растворился в массе чужеземных пришельцев, подобно многим великим народам древности.

В наши дни ассириицев насчитывается около миллиона. Большинство их живет в горах Хаккия-ри в Северном Курдистане (Ирак). Есть поселения ассирийцев и в Иране и в Турции. Двадцать две тысячи ассирийцев (известных под названием «айсоры») живут в СССР — прежде всего в Армении, в Москве, в Ленинграде. Айсоры бежали в Россию после неудачного восстания против оттоманских угнетателей в 1917 году. (Нужно сказать, что часть ученых-историков не разделяет точки зрения автора и считает, что современные айсоры — потомки древних сирийцев. — Прим. ред).

Мой отец и вся его семья жили в деревне неподалеку от Ленинакана. Жили, как и все колхозники, в доме, похожем на другие. Вечерами дед любил вспоминать о тех временах, когда в его бороде не было ни одного белого волоса, когда он слыл первым охотником, и еще раньше, когда он был ребенком, там, в горах Хаккияри.

Память у деда была замечательная. Он мне и рассказал легенды древнего рода айсоров.

К. BAP-MATTAR

ождь лил целую неделю. Потоки воды смыли наше поле. Собственно говоря, наше поле было не полем, а ровной площадкой-террасой, высеченной среди скал бог знает какими далекими предками. Земли натаскали снизу, из долины. Каждый год в конце зимы дожди начисто смывали ее, а когда они, наконец, кончались, все мужчины нашего рода, рода Маттай, шли в долину, чтобы накопать новой земли.

Вернее сказать, землю копали

женщины, а мужчины и подростки таскали ее в гору — полторы тысячи шагов вверх. Лишь самые малые дети оставались дома под присмотром бабки.

Глава семьи — савй Исхак Маттай руководил работой: распоряжался, где брать землю, куда тащить припасенный с зимы навоз. Землю обязательно смешивали с навозом — только так мог что-то родить тонюсенький слой почвы, под которым был лишь мертвый камень.

Деревня наша прилепила свои

дома лестницей по склону горы, и крыша одного дома служила двором другому, а его крыша, в свою очередь, была двором для дома, забравшегося выше.

Выше нас был дом сави Юна-на, а ниже — дом сави Юхана-на. (Дед говорил «савй», и это тоже значило «дед», но не только. Еще это говорило об уважении к старшему и к его мудрости.) Когда многочисленные внуки Юнана устраивали возню на нашей крыше, пыль и копоть сыпались на головы нашего семейства. Обычно бабушка — на ни Асмар выбегала из дома и посылала проклятия Юнано-вым внукам. Наверно, и отец мой вместе с братьями и сестрами доставляли не меньше хлопот семейству Юханана. Еще бы — в нашей семье было никак не меньше пятнадцати детей.

Ничего, впрочем, удивительного — ассирийские семьи всегда многодетны, и в нашем доме жило человек тридцать пять. И все были потомками сави Исхака — его сыновьями, дочерями, внуками и невестками.

Сави Исхак сам уже не работал, стар был. Большую часть

28