Вокруг света 1968-12, страница 70

I

не поставили против нас окопный миномет, — сказал капитан.

Индеец хмыкнул.

— Не так уж много у них минометов, — сказал он. — Видно, их вполне устраивает, чтобы мы здесь сидели и не вылезали.

Капитан стал на колени рядом с Векслером.

— Отдышался? Говорить можешь?

— Да-а... — ответил он, силясь справиться с одышкой. Он чувствовал себя совсем разбитым.

— Ну, так что с тем домом?

— Он взят, там вокруг японцы, и они колоннами идут по шоссе.

Уныло свистнув, капитан кивнул головой.

— Вот вам и ответ, капитан, — подал свой голос Райе.

Капитан снова кивнул, затем наклонился над ним.

— Ну, а... скажи-ка, Векслер, как там оно было?

— Было что?

— Как тебе там пришлось?

— А, — он пожал плечами. — Нормально, я полагаю. Малость крутовато.

Капитан как будто хотел еще что-то сказать, но остановился. Немного погодя он спросил:

— Вы уверены, что дом взят?

— Да, сэр, — ответил он. Он уже почти справился с одышкой.

Вдруг он обнаружил, что капитан пополз к щели. Обратно он вернулся с отцом Миэри, и вместе они подползли к стене, к тому месту, где начиналось окно.

— Продолжай отстреливаться, — сказал капитан. — Сейчас мы все вместе кое-что обсудим.

Все собрались неподалеку от пулемета.

— Тот дом пал, и японцы вышли на шоссе, — продолжал капитан. — Этот дом им больше не нужен. Вы все понимаете меня?

Священник шевельнулся.

— Вы хотите сказать, капитан, что он больше не является важным объектом?

Капитан, казалось, улыбался.

— Да, совершенно верно... Так вот, они нас здесь не оставят. Им не к чему иметь в тылу не-взятые бункера, даже самые маленькие. Рано или поздно они установят здесь полевые орудия и разнесут этот дом в щепы. Оставаться здесь больше нет смысла. Может быть, мы могли бы дать им бой на другом участке шоссе, но я в этом сомневаюсь.

— Не похоже, чтобы где-нибудь еще шел бой, — сказал Векслер.

— Тем более. Что касается меня... У меня есть свои личные мотивы... — он помолчал. — Я остаюсь здесь. Но поскольку я больше не имею права требовать, чтобы вы сражались насмерть, любой из вас, кто пожелает, может идти сдаваться. В нашем героизме больше нет смысла. Я не сочту ваше решение трусостью. Итак, кто из вас хочет сдаться?

— Вы говорите, что оставаться нет абсолютно никакого смысла? — немного нервно спросил священник.

— Нет. Во всяком случае, если й есть, то не настолько, чтобы требовать от вас ваши жизни.

Индеец нетерпеливо хмыкнул.

— Я бывал в передрягах и похуже, — сказал он.

Священник нерешительно вздохнул.

— Как вы думаете, пленных будет много?

— Не сомневаюсь, — ответил капитан.

— Пропади оно все пропадом, — сказал вдруг Далюччи. — Я иду сдаваться. Воюйте сами, кому нравится.

— А ты, Векслер? — спросил капитан.

Ему не хотелось снова выходить из подвала. Если они продержатся, может быть, он попадет в газеты... может быть... Он не знал, что же ему, черт возьми, делать.

— Остаюсь, — медленно проговорил он и только потом сообразил, что это сказал он сам.

— Прекрасно, ну, а вы, капеллан?

Миэри встал на ноги.

— Я понадоблюсь пленным. Пленным людям бог нужен... больше. — У него дрожали губы. — Кто-нибудь из вас католик? — спросил он. — Ну да господь с вами.

Далюччи и Миэри стали на колени перед окном.

— Вылезайте с поднятыми руками, — сказал капитан. — И ничего им не кричите: они не поймут и еще подумают, что вы пошли в атаку.

Священник перекрестился. Сдвинув пулемет в сторону, Райе прислонился спиной к стене.

— Пока, Далюччи. Скотина ты, — сказал он.

— Чтоб ты сдох, — проговорил Далюччи, давясь от гнева.

Они вылезли в окно.

Оставшиеся, не отрываясь, смотрели им вслед. Векслер не знал, как к этому отнестись. Он видел, как они вышли из тени и направились к японцам. Поднятые ладони белели в лунном свете. Священник вдруг споткнулся, затем побрел дальше. Они разошлись в стороны и шагали на расстоянии десяти ярдов друг от друга. С японской стороны не доносилось ни звука. Они уже перешли почти все поле, и в этот момент ударил японский пулемет. Первым упал Далюччи, за ним — священник. Пулемет забавлялся ими еще несколько секунд.

Первое, что услышал Векслер, это голос капитана.

— Я не подумал, — сказал он медленно, — я просто не мог об этом подумать.

На японской стороне раздался взрыв хохота. Векслер рванул к себе пулемет.

— Ну, держитесь, проклятые скоты, я вам покажу, я спущу с вас ваши проклятые шкуры!

Индеец оттолкнул его в сторону.

— Стой, они пойдут за ними.

— Как же, жди, индейский осел!

— Да замолчите вы оба! — крикнул капитан.

Векслер подчинился. «А ведь чудно, — сказал

он себе, — у меня и злости-то настоящей нет, вообще ничего не чувствую».

Японский солдат покинул укрытие и осторожно пополз вперед, чтобы проверить, есть ли еще кто в доме. Райе склонился над пулеметом, тщательно прицеливаясь. Он дал несколько одиночных выстрелов, затем длинную очередь, водя взад и вперед мушкой по упавшему солдату, затем короткую очередь — в конец поля.

— Глянь-ка, они не отвечают. Ни вспышечки. Не так уж плохо.

Несколько минут капитан хранил молчание. Наконец он спросил:

— А чем занимался Далюччи до армии?

— Работал на бензоколонке, кажется, — ответил Векслер. — Я так и не успел толком с ним познакомиться.

68