Вокруг света 1969-01, страница 34

освещали его задумчивое лицо. То ли повар печалился, что не вправе помочь товарищам в их работе, то ли соображал, приготовить ли на завтра пироги с капустой...

К полуночи выгрузили на причал буи, якоря и цепи, прибрали палубу и сложили на место инструмент. Боцман Иван Яковлевич еще раз проверил швартовые концы и велел команде спать, а в шесть утра — чуть угадывалось посветление на востоке — место у причала освободилось. ГС вышел в другой район моря, где его поджидали еще два буя. Рассветало, и теперь погода была не такая кристальная, как вчера, крепко дуло с норд-оста, и свет с натугой пробивался сквозь ровно-серый купол, который и обла-ками-то не назовешь. Сперва видимость была терпимой, но стала ухудшаться в конце дня, когда закончили побочные работы и осталось главное: поставить буй банки Средняя. Хмарь все сгущалась, и на палубе ГС, занимая свободное пространство без остатка, лежали три буя — два снятых, мокрых и обросших снизу мягкой зеленью, и один новенький, свежеокрашенный, который надо поставить. Волна вела себя недружелюбно и плотно поддавала с правого борта. Боцман приготовил на палубе побольше кранцев — когда буй при постановке заколотится о борт, непременно разобьется фонарь, если вовремя не подставишь мягкий кранец. Тысяча рублей — это сумма, да и если бы фонари вдруг подешевели, все равно о хорошей вещи следует радеть.

А впереди, за туманом, вооруженный биноклем глаз угадывал три тонкие маячные башни. Пе-ленгуясь на них, командир найдет точное место постановки буя, ибо «на кой черт нужен буй, если он стоит не на месте».

Великая вещь оптический пеленгатор. Порой моряк готов целовать его серую трубу. И уж во всяком случае, зажав в памяти цифры пеленгов, как отощавшая собака зажимает в пасти кусок мяса, моряк не преминет погладить трубу ладонью...

Место было найдено с точностью до полкабельтова, и буй уже спустили за борт, и якорь сбросили, осталось только отстро-пить, а волна крепла. То борт ГС нависал над фермой буя, то буй взлетал выше палубы. Его трахнуло о борт, и красный огонь фонаря вдруг стал белым.

Тут командир произнес специфическую фразу, которая в переводе на общедоступный язык означает: как почувствует себя штурман, увидав белый огонь там, где лоция предсказывает красный! Неуверенным в жизни почувствует себя штурман...

Боцман Иван Яковлевич тем временем, возможно, думал: кому из матросов приказать лезть за борт, на буй, менять погибший светофильтр. На ту же тему, возможно, размышляли и матросы, глядя на разнузданно пляшущую под бортом бочку с ажурной фермой. А командир Юрий Георгиевич подумал, что быстрее и лучше его этого никто не сделает. Громыхая трапами, он сбежал на палубу, су

нул в карманы услужливо протянутые ему гаечные ключи и новый светофильтр, дождался, когда буй сравняется с палубой, и по-рысьи кинул на ферму свою долговязую фигуру.

Фигура прилипла к ферме, зажав ее коленями. Просунув руки сквозь брусья, Юрий Георгиевич мигом открутил гайки, откинул лбом крышку фонаря, вставил светофильтр и задраил крышку. Он дождался благоприятного расположения палубы и буя, сжался и, распрямляясь в воздухе, перелетел на судно. Крикнул на лету:

— Боцман, отпускай строп!

Но волна опередила боцмана. Она подняла буй и всадила его в борт. Загудел с переливами полый корпус буя, красный огонь снова стал белым.

Опять командир произнес специфическую фразу, и в его голосе чувствовалась уже не только тревога за мореплавателей, но и личная обида. Юрий Георгиевич запихнул в карман куртки другой фильтр и снова полез заниматься акробатикой, и на этот раз ему было труднее.

Правило суеверов «третий раз не миновать» не оправдалось. Боцман успел отдать строп, командир пошел в каюту менять мокрое обмундирование, и буй, мигая красным оком, удалился за корму.

Волна захлестывала палубу, моряки острили, что не надо будет завтра в душе мыться, и не видно было за туманом уже никаких маяков даже в оптический пеленгатор. ГС развернулся на курс 60 градусов и, кланяясь на оба борта, пошел к дому. На ужин, помимо обыкновенного, повар подал пироги, по два на брата: один с рисом, другой с капустой. Очень вкусные пироги, не хуже, чем в «Асто-рии». И компот был слаще, чем всегда.

А может, это просто показалось.

В субботу, в обеденное время ГС уже стоял, ошвартованный, на своем месте в гавани. Хорошо возвращаться с моря в субботу. Боцман Иван Яковлевич уговорил второго механика подежурить за него в воскресенье (с отдачей, конечно) и, завернувшись от снова заморосившего дождика в плащ, пошел перекрывать на своем домике крышу.

Командир ушел поговорить о сроках профилактического ремонта. Кто еще не успел помыться, собирались в душ, а кто уже помылся да не занят вахтой, приоделись понаряднее и разошлись, кому куда нравится.

Шли под мелким симпатичным дождичком к выходу из порта хорошо поработавшие люди. Веселые. Знающие, что впереди, за туманом разные приятные сюрпризы и добрый отдых.

32