Вокруг света 1969-05, страница 24

У него теперь было все, что нужно для жителя леса, — огонь, оружие и собака.

Ему хотелось только одного: испытать свой куджур на охоте. Но с этим нужно было повременить. Чи, как он назвал свою собаку в память о старой, был еще неопытным щенком, которого нужно будет многому научить. А пока придется надеяться только на свое умение и на УДачу.

Через неделю Синентинг добрался до своего участка. Он обошел его, узнал ориентиры, о которых рассказывал ему Ченгинат. Он знакомился со своим лесом, как с домом, где ему придется жить: запомнил, где растут бананы, дурианы и другие плоды, обследовал звериные тропы, на которых придется подстерегать добычу, искал заросли бамбука, из которого будет делать свои нехитрые орудия. Очень скоро он уже чувствовал себя здесь полным хозяином.

Прошел год, и Синентинг все реже и реже вспоминал о своей прежней семье. Борьба за жизнь не оставляла ему времени для воспоминаний. Но его все чаще охватывало чувство одиночества, желание увидеть людей. Ченгинат говорил ему, что поблизости, в долине реки Аир-Путих, кочует несколько семей. Наконец наступил день, когда он решил пойти на поиски своих соседей.

Идти было тяжело. Наступил сезон дождей, и все вокруг сочилось влагой. Порой дождь шел подряд несколько суток. Приходилось пережидать его там, где можно было найти хоть какую-нибудь пищу. Земля набухла, не успевая впитывать воду, кругом стояли лужи, а ручьи, в сухой сезон такие узенькие, превратились в бурные реки.

Вода выгнала на поверхность обитателей глубоких нор. Это было ему на руку. Змеи и ящерицы^ спасавшиеся от воды на пов&лёйных деревьях и ветвях, станбвились для него легкой до-

В&к-то днем, когда дождь прекратился, Синентинг вышел из своего убежища на охоту. Он уже давно покинул пределы своего участка, и в незнакомом месте поиски пищи отнимали у него намного больше времени, чем обычно. Как раз в тот момент, когда он увидел на стволе высокого дерева дупло, где наверняка должны были быть пчелы, до него донеслись приглушенные расстоянием звуки, ко

торые сразу заставили его забыть обо всем. Синентинг снова услышал щелканье выстрелов, которое он не мог спутать ни с чем другим. Опять белые, несущие непонятную быструю смерть. Но у него не было страха перед ними. Белые, как он понял, — это люди, а все люди умирают после удара куджуром. Просто белых нужно избегать и не показываться, потому что их оружие убивает на таком расстоянии, на какое не бросить копье самому лучшему охотнику.

Синентинг решительно двинулся навстречу треску выстрелов. Может быть, там те самые белые, что убили Бедури. Тогда... Его рука крепче сжала куджур. Ориентироваться было трудно. Звуки то усиливались, то затихали, перемещались из стороны в сторону, так что ему приходилось не раз менять направление. И когда он уже точно знал, куда идти, стрельба внезапно прекратилась.

Синентинг несколько мгновений постоял в нерешительности. Потом снова двинулся туда, откуда в последний раз доносилась стрельба. Он прошел не меньше трех километров, когда Чи, шнырявший в кустах, остановился и глухо заворчал. Мгновенно остановился и Синентинг, вслушиваясь в молчание зарослей. Не обнаружив ничего подозрительного, он приблизился к Чи, желая выяснить, что встревожило собаку. Невдалеке он увидел распростертого на земле человека, лежавшего лицом вниз.

Человек был еще жив. На нем была одежда, похожая на ту, что носили люди, убившие отца. Синентинг поднял куджур, но в этот, момент человек застонал и перевернулся на спину. Он увидел, что перед ним лежал не белый. Человек открыл глаза, посмотрел на Си-нентинга. и что-то прошептал.

... — когда я увидел его глаза, — рассказывал Синентинг, — я не смог его бросить. Передо мной был человек, который нуждался в помощи, потому что был ранен. Он был намного старше, но, даже когда выздоровел, чувствовал себя в лесу, как маленький, который еще ничего не знает.

Через некоторое время мы стали немного понимать друг друга. В долгие промозглые дождливые дни, когда из шалаша и носа нельзя было высунуть, он

пытался мне рассказать о себе, о жизни других людей. Постепенно в мой ограниченный до этого мир начали проникать совсем новые понятия. Я узнал, что идет борьба с голландскими колонизаторами. Хартоно объяснил мне, что в день смерти отца мы, видимо, встретились с геологической партией американской компании «Калтекс», которая вела разведку новых нефтяных районов на острове.

Конечно, мне было очень трудно осознать все, что говорил Хартоно. Тот мир, о котором он говорил, казался мне таким же . далеким и таинственным, как звезды на ночном небе. Трудно было поверить в то, что ты никогда не видел и не мог представить. Но ему удалось что-то пробудить в моем сердце, и я захотел сам посмотреть на эту незнакомую жизнь. Поэтому я согласился остаться с Хартоно, когда после долгих поисков мы нашли партизан. В 1949 году военные действия окончательно прекратились, и он взял меня в город. Там я прожил десять лет, учился, работал.

Мне было хорошо, но я не мог забыть о том, что люди моего народа продолжают влачить жалкое существование без какой-либо надежды на лучшее будущее. Поэтому я снова ушел в джунгли. К сожалению, в одиночку мало что можно сделать. Порой мне кажется, что я пытаюсь потушить лесной пожар, таская воду из реки в ладонях. Но иначе я не могу.

Когда вдали показались первые строения Касмарана, лес начал отступать от берега. Синентинг на минуту спустился в каюту и вышел с туго набитым вещевым мешком.

— Ну, мне пора, — сказал он, протягивая руку. — Я сойду сейчас. Отсюда мне будет ближе.

— Как, вы ничего не берете в джунгли? — удивился я.

— Недалеко у меня спрлтан куджур и огниво — это все, что мне нужно. Чтобы кубу мне верили, я должен быть одним из них. Разве только это, — Синентинг показал рукой на рюкзак. — Здесь соль, семена овощей, лекарства.

Катер повернул к берегу. Синентинг спрыгнул на землю, обернулся, приветственно помахал рукой и скрылся в зарослях.

22