Вокруг света 1969-06, страница 72

Рассказ

Друзья мои/ Чтобы живо чувствовать всю дерзость человеческого духа, надобно быть на открытом море, где одна тонкая дощечка, как говорит Виланд, отделяет нас от влажной смерти.

Карамзин. «Остров Борнгольм».

_ 1 ты знаешь, — говорил Руслан, меланхолически глядя на кружку с пивом, — смертельный момент был тогда на Рыбинке, когда мы фок рубили... Смертельный момент! Мы с Лешкой потом говорили: это было смертельно...

— Ну да! — все еще не верил

я.

— Я тебе говорю! Запросто могло нас положить. Запросто, я тебе говорю. А положило бы... и все!

Мы сидели в кафе в Великом Устюге, в летнем кафе, на крытой веранде, в парке. Между деревьями виднелись колокольни старых церквей, где-то внизу, у причала, стояла наша «Вега», и все мысли наши были о ней. Сырой холодный ветер гонял бумажки по дощатой веранде. Дождь перестал еще утром, но небо было мрачно, и мы знали, что он опять пойдет. Он шел вчера, и позавчера, и все две не

дели с той самой ночи на Рыбинском море.

Под дождем прошли мы всю Шексну, и каналы, и Кубенское озеро, и шлюз Знаменитый, и часть Сухоны, день за днем, без передышки, а дойдя до деревни Усть-Вологодской, не выдержали, пристали, нашли пустующий дом, влезли и стали отогреваться возле дымящей печки.

А на другой день, когда копошились мы возле несчастной своей «Беги», вытаскивая мокрые вещи и вычерпывая воду, подошел к нам старик, поглядел на шлюпку и забормотал:

— Вега!.. Гм... Вега...

Старику этому было семьдесят девять лет, я к нему заходил уже по соседству. Бабка топила ему с утра баню, а он сидел за столом. На столе в торжествен» ком одиночестве стояла бутылка нортсриканского рома. Старик вожделел даже до кряхтенья, но терпел:

— После бани, — сказал, — выпью!

— С чаем? — спросил я, вспомнив «пуншик», который пьют все на Белом море.

Старик заколебался, потом твердо:

— Нет, так! Я ее так, оно горячее пойдет...

И вот он уж в бане помылся, стал чистый, рубаху надел, валенки с новыми галошами, и уж, наверно, горячо у него все пошло, вышел он к нам и озадачился,

— Гм... Вега! Плохая название... Непонятно.

— Что ты, отец! Нормальное название. Есть такая звезда — Вега, яркая такая звезда...

— А-а! Звезда! Понятно, понятно... Нет, плохая название!

А как мы спали в этой Усть-Волого декой! Кто где — на полу, на продавленном коротком диванчике, в коридоре, в сеня* .. Я спал на твердой как камень

70