Вокруг света 1970-05, страница 65

на много лет вперед. И у Макса невольно мелькнула мысль, что поездка отца, быть может, вовсе и не «командировка на Дальний Восток в подшефную воинскую часть», что здесь кроется что-то другое, куда более опасное. Тогда Максу было всего лишь 13 лет.

Только спустя много времени Макс понял, что это было прощание. Прощание надолго. Может быть, навсегда.

...Но здесь, в Москве, оставались друзья отца, его товарищи. Они-то и помогли Максу попасть в специальную разведывательную школу. Враг занял Минск и продвигался на восток. Развернулось жестокое сражение у стен Смоленска. Обучение шло форсированными темпами. Занятия начинались с раннего утра и заканчивались лишь ночью — стрельба, приемы рукопашного боя, изучение уставов, тактики и организации германской армии, топография, минно-подрывное дело.

...От Вязьмы автобус с разведчиками повернул на Ржев. Был уже поздний вечер, когда они выгрузились перед старинной усадьбой в местечке Касня, где находился разведотдел штаба Западного фронта.

Ломкие, пожелтевшие от времени страницы журнала боевых действий разведотдела. Скупой язык штабных документов. Имена, даты, названия населенных пунктов, поставленные задачи. И в конце каждого абзаца неизменное: «Задание выполнено».

Оперативная группа № 27: командир — Макс Беккер, 1920 года рождения, Курт Рёмлинг, 1921 года рождения, Альфред Стаффорд, 1921 года рождения, Виктор Стаффорд, 1920 года рождения. Были в группе и три девушки: Нина Германова, Евгения Николаева и Павлова. Но, увы, ни их биографии, ни их судьбы выяснить пока не удалось.

Время забросок: июль, август, сентябрь. Район действий: Нази-мово, Бубново, Староселье, Никит-кино, Новосокольники.

Несколько дней назад, в начале августа, под Великими Луками был взят в плен немецкий штабной офицер. На допросе он показал, что верховное командование направило в группу армий «Центр» секретную директиву о применении войсками газовых гранат. Пленный утверждал, что сам читал этот документ в штабе сборного пункта в Новосокольниках. Эти показания подтверждались и

другим немецким офицером, взятым в плен восточнее Невеля. Короче говоря, нужно было любой ценой проникнуть в штаб в Новосокольниках и проверить показания пленных. На проведение операции отводились считанные дни. Так действовавший под видом «лейтенанта Фидлера» Макс Беккер и его товарищ, в совершенстве владевший немецким языком латыш Лацис — «унтер-офицер Вильгельм Шуберт», оказались за линией фронта.

...До вечера Беккер и Лацис отдыхали. Потом, казалось бы, бесцельно, так, от нечего делать, бродили по поселку, заговаривали с солдатами, не забывая посматривать на проходящую через поселок технику и запоминать номера военных машин. Но главное было впереди. Главное — пробраться в штаб.

Когда Макс и Лацис явились наконец в двухэтажное здание возле вокзала, попойка была р разгаре. В уже знакомой Беккеру комнате на втором этаже зц столом, уставленным бутылками, сидели офицеры. Ром вперемежку с русской водкой и принесенным Максом коньяком быстро развязали языки. Начальник отдела — майор с железным крестом на шее и рукой на перевязи — рассказывал о прорыве русских в районе Рудни и Себежа, обер-лейтенант делился впечатлениями о Париже и парижанках, лейтенант Фидлер вспоминал, как он чуть было не попал в плен к русским * и спасся только благодаря находчивости унтер-офицера Шуберта. Сам же Шуберт сидел в это время в соседней комнате в обнимку со своим новым приятелем фельдфебелем, на практике доказывая преимущества русской водки перед любыми другими напитками.

В комнате было дымно и шумно. Разговаривали откровенно — каждому хотелось похвастаться своей осведомленностью и близостью к «верхам». Лишь к полуночи офицеры, пошатываясь, стали расходиться по домам. После всех мытарств лейтенант Фидлер настолько опьянел, что еле ворочал языком и совершенно не стоял на ногах. Так что обер-лейтенант счел за лучшее приказать фельдфебелю устроить обоих на ночь где-нибудь здесь же, в штабе. Впрочем, и сам фельдфебель находился в весьма плачевном состоянии. Опираясь на плечо Шуберта, он едва добрался до дивана, стоявшего в дежурке. Вытащив из

кармана ключ, он кивнул в сторону запертой двери.

— Открывайте и устраивайтесь в кабинете начальника. Здание охраняется. Русские далеко. Спите спокойно...

Это была неслыханная удача.

Разведчики вошли в кабинет, зажгли керосиновую лампу. Все здесь было именно так, как рассказывал пленный майор, — диван, стулья, письменный стол, и рядом со столом металлический ящик, заменявший сейф. Окна занавешены плотными шторами. Из-за запертой двери доносился храп фельдфебеля. Вскрыть ящики письменного стола и взломать импровизированный сейф было делом нескольких минут — выручил ломик, еще раньше присмотренный Лацисом на кухне. Разбираться в документах было некогда, и потому разведчики решили забрать все бумаги, что находились в сейфе.

Первым вышел Лацис. Через несколько минут за ним последовал Макс. Тщательно прикрыв за собой дверь, он бесшумно проскользнул мимо спящего фельдфебеля и, лишь выйдя на крыльцо, разразился пьяной бранью:

— Где эта скотина?

— Господин унтер-офицер в туалете, — вытянулся часовой.

Лейтенант Фидлер, чертыхаясь и пошатываясь, направился к дощатому домику в глубине двора...

На другой день, чуть забрезжил рассвет, в 12 километрах севернее Новосокольников Беккер и Лацис перешли линию фронта. Вскоре они были доставлены в район города Торопец, где находился штаб 22-й армии, а оттуда— в штаб Западного фронта.

Давно прошло то время, когда члены оперативной группы № 27 действовали вместе. Война разбросала их по разным участкам фронта. Перерывов между рейдами в гитлеровский тыл почти не было. Сразу же после возвращения группы с очередного задания немец-антифашист, входивший в ее состав, передавался следующей группе, уже готовой к выходу в тыл. И куда бы ни забрасывало людей из 27-й разведгруппы, какие бы задания они ни выполняли, отчеты разведотдела об их делах, как и раньше, заканчивались фразой: «Задание выполнено».

В начале октября группа из пяти человек под командованием капитана Владимира Назарова установила координаты засекречен

63