Вокруг света 1972-06, страница 51

Рисунок В. КОЛТУНОВА

ррго вытачивали ножи, скребки, наконечники ст|рел, после медь, бирюзу, потом железо. Особенно рьяно, умело — и повсеместно — добыча велась в раннем средневековье.

Самое необычное и, пожалуй, занятное выяснилось, когда уже в наше время на среднеазиатских просторах развернулись планомерные геологические поиски. Где бы ни находили скопление руд, натыкались на древние выработки. Нет ни одного сколько-нибудь крупного месторожде-нйя, о котором не знали бы древние рудознатцы и которое не разрабатывали бы.

Рассказывают, однажды на заоблачное плато отправился отряд. Все были уверены, что туда не скупала нога человека: на карте объект был помечен белой краской. К концу лета удалось напасть на рудопроявление. И что же? Рядом — и этд было воспринято как нечто почти фатальное — заброшенная шахта.

Йз темноты веков дошли легенды о богатствах Самарканда, Бухары, Хорезма. Теперь не вызывало сомнения, ч?о слухи не преувеличены — богатства не завезены. Размах же добычи и искусство старинных мастеров не имели себе равных в мире.

Шестнадцать лет назад случилось геологу Тур-лычкину проезжать верхом по берегу реки Ут-кем-Су, что в центре Кара-Мазара, горной страны на развилке хребтов Чаткала и Курамы. В древности отсюда вывозили медь, железо, золото* серебро, бирюзу, свинец, жерновой камень и квасцы. Здесь он засек выход серебряной жилы.

Когда рабочие вскрывали жилу канавой, они зацепили древнюю выработку. Виктор Михайлович отыскал вокруг еще несколько. Окончательный их подсчет, произведенный через несколько

лет, дал цифру 2500. Турлычкин сверился с археологической литературой и понял, что он — на знаменитых канджольских серебряных копях, откуда слитки серебра увозили в страны Востока.

Здравый смысл требовал переворошить забытый рудник. Рудознатцы не могли выбрать весь металл. Турлычкин возглавил разведку и на первых порах повел ее общепринятым методом, будто никто прежде здесь не работал. Но буры, просверлив диориты, повисали в пустотах. Он понял, что, не постигши горное искусство древних, Канджол не познать.

Невысокий, неутомимый, он спешил от участка к участку, бранился, хвалил, размечал площадки для бурения, копался в отвалах. Полки в его кабинете наполнялись диковинными вещами: ретортами из глины, светильниками-чирага-ми, каменными молотками...

Постепенно стали оживать для него хутора, от которых остались лишь фундаменты домов, рудничные дворы; столетиями не топтанные тропы оглашались криками погонщиков, ревом мулов...

С юго-запада единственную колесную дорогу на копи перекрывал замок Мухинан, обнесенный четырехметровой стеной и рвом, в котором Турлычкин откопал множество наконечников: кто-то штурмовал Канджол, и не раз. В его подвалах скапливались слитки не только из местной, но и привозной руды. Долгое время специалисты не понимали, почему вокруг древнего рудника Ка-нимансур, что в четырнадцати километрах восточнее, нет шлаковых полей. Турлычкин доказал, что руду возили в Канджол и здесь перерабатывали.

Сюда же возили, убедился он, и магнетит из Чокадамбулака; канджольские металлурги выплавляли железо, а кузнецы выковывали превосходные кайла и лопаты. Канджол был центром горного дела в районе еще во времена пятого аббасидского халифа Харун-ар-Рашида (786—809 гг.), о чем свидетельствуют найденные монеты. Этот вывод Турлычкина никто не оспаривал,

Канджол манил, плутовал. Из лаборатории сообщали то ошеломительные, то грустные сведения; иные образцы были перенасыщены серебром, иные вовсе бедны. Меж тем строили жилье, дорогу, зернохранилище. В долину Ут-кем-Су зачастили археологи. Их заинтересовал секрет извлечения серебра, раскрытый Виктором Михайловичем: оказывается, рудознатцы изобрели соты, ячейки которых заливали сплавом; после остывания на дне оставалось серебро, которое выдавливали ручным штампом. Конечно, это был лишь один из способов плавки; древние плавильщики знали и другие. В канджольских рудах много примесей — цинк, мышьяк, сурьма, висмут Древние рудокопы умели от них избавляться.

В конце концов решено было пройти на Канджол е разведочную шахту; она-то и подтвердила, что окрестные горы изъедены изнутри, как червивые яблоки. До глубины трехсот метров все жилы вычерпаны; вести добычу ниже пока невыгодно. /

Разведка закрыта. Итоги ее восхищают археологов, удовлетворяют историков и печалят инженеров.

Неужели ничего не оставили нам неведомые канджольцы?

Нет, оставили. Шлаки! В них столько сере

49