Вокруг света 1972-10, страница 22

еле коснувшись кончиками пальцев руки обвинителя, тут же резко повернулся и скрылся из виду...

Мне удалось уговорить приехать в Лендомбвей моего старого друга Бонга, вождя с расположенного недалеко от Малекулы острова Пентекост К

Образ жизни островитян на Пентекосте сильно схож с образом жизни намба, даже одежда их почти одинакова, и мне было интересно посмотреть, как отреагируют намба на человека, так похожего на них.

Метак и Бонг проговорили на пиджин-инглиш целый вечер. Разговор касался обычаев и жизни своих племен. Больше всего Метака обрадовало, что люди, носящие намбу, живут не только на Малекуле.

Позднее мы отправились с Бонгом на север острова — в Амок, единственную деревню больших намба. Амок расположен километрах в пятидесяти от Лендомбвей. Но это пятьдесят километров крутых гор, глубоких ущелий, непроходимых джунглей, а потому большие и малые намба встречаются исключительно редко. Обычаи их сильно различаются, и даже язык одних почти непонятен другим.

Вождь больших намба Вирхамбат принял нас радушно, пожал руки, не расспрашивая — как требуют правила здешнего хорошего тона — ни о чем. Но, заметив намбу Бонга, потрясенный вождь сразу забыл об учтивости:

¹ Об этом острове и о родной деревне Бонга мы писали в № 12 «Вокруг света» за 1971 год - Прим ред.

— Откуда этот человек?

— С Пентекоста, — ответил я. — Люди в его деревне тоже носят намбу, но их народ называется иначе.

Взволнованный Вирхамбат повернулся к своим единоплеменникам и быстро заговорил что-то, показывая рукой то на Бонга, то на меня, то на небо. Потом забросали Бонга вопросами. Как называется твоя деревня? Другие люди там такие же, как ты? Какие у вас растения? И какие животные?

Бонг стал центром внимания всей деревни, на меня же никто почти не обращал внимания. Впрочем, меня это вполне устраивало. Я записывал разговоры на магнитофон и долго потом их расшифровывал — не всегда хватало знаний пиджин-инг-лиш, на котором вполне свободно общались в первый раз встретившиеся люди с далеких островов.

...У вождей, как я понял, были довольно похожие проблемы. В деревни начинает проникать денежное хозяйство. Все больше людей уходит подзаработать на плантации, все меньше времени люди уделяют разведению свиней с загнутыми клыками. Людям хочется иметь разные вещи, которые есть у белых...

И когда я до конца разобрался в том, что беспокоило и мучило обоих вождей, мне стали понятны слова Бонга, сказанные при расставании:

— Кэл, большие намба хорошие люди, правда? И малые — тоже, — Бонг замолчал, потом заглянул мне в глаза и грустно добавил: — Скоро не будет таких людей, как мы и как намба...

Перевел с английского Л. МАРТЫНОВ

МИЛОСЛАВ СТИНГЛЬ, чехословацкий этнограф

дуй , тттлж шшш

IWBVII11ПМ VI

4*0*

(о. АУКИ)

ысль предпринять это весьма интересное, хотя и крайне затруднительное путешествие возникла у меня на острове Гуадалканал. Я решил воочию убедиться в существовании монетного двора, последнего в -своем роде на Соломоновых островах. Монетный двор? Место, где чеканят монеты? Что за монеты, что за деньги в обществе, еще совсем недавно жившем в каменном веке, когда, как известно, никаким деньгам и быть не положено? Но на Соломоновых островах такие деньги (ничуть, конечно, не похо

жие на наши) существовали издавна, более того — они существуют и ныне.

Производство денег — основное занятие жителей нескольких крошечных труднодоступных островков, о существовании которых в сердце архипелага, на Гуадалкана-ле, мало кто знает. И все же впервые я увидел эти деньги именно на Гуадалканале, где они имеют среди коренного населения широкое хождение.

«Монетные» островки разбросаны в лагуне Ланга-Ланга, что на западном побережье Малаиты, вто

рого по величине острова архипелага. С Гуадалканала я добрался до Малаиты самолетом, дальше же техника XX века спасовала, и оказалось, что до Ауки, самого близкого из островков, удобнее всего добираться туземной лодкой.

Довольно скоро я отыскал парня, ^который за пять австралийских долларов предоставил в мое распоряжение себя, свою лодку и гигантский черный зонтик для защиты от солнца.

Ауки — островок для открыток с видами Океании. В диаметре он имеет метров сто. Между хижинами поднимаются кокосовые пальмы, прибой качает узкие длинные лодки. В общем, на первый взгляд — рядовой островок, каких тысячи в Океании. Есть несколько причин, объясняющих, почему деньги испокон веков изготовляли именно на островах лагуны Ланга-Ланга.

Во-первых, достаточно самого беглого взгляда иа Ауки, чтобы убедиться в том, что ни о каком земледелии здесь не может быть и речи. На известняке коралловых островков лагуны способна расти лишь кокосовая пальма. А меланезийцы привыкли к ямсу и таро. Конечно, море дает островитянам рыбу, но где, спрашивается, разводить любимых ими свиней?! Выход один: выменивать таро, ямс, свинину и бананы у жителей дру

20