Вокруг света 1972-10, страница 72

Оогда русский посланник в герцогстве Саксен-Вей-мар-Эйзенах обратился к властям Иенского университета с просьбой рекомендовать кого-ни-будь на должность придворного библиотекаря в Санкт-Петербург, ему указали на Иоганна Христиана Маттеуса Даля. Действительно, этот юный датчанин, окончив два факультета — богословский и филологический, — безукоризненно владел греческим и латынью, знал английский, французский, древнееврейский и, конечно, немецкий языки, кроме того, довольно бегло говорил по-русски и легко разбирал церковнославянские тексты, как печатные, так и рукописные. Посланник был в восторге. Дело сладилось быстро, и через несколько месяцев Иоганн Даль уже прогуливался по Невскому проспекту.

В Санкт-Петербурге императрица Екатерина II составляла библиотеку. Было приобретено обширное собрание книг филосо-фа-энциклопедиста д'Аламбера. И другое собрание, не менее драгоценное, куплено у наследницы Вольтера за 135 тысяч ливров. Говорили, что матушка-государы-ня заплатила бы вдвое, и не столько за книги, сколько за вольтеровский архив, где хранились письма, которые писала она «фернейскому мудрецу» в начале своего царствования. Как бы там ни было, но вскоре, а именно в 1785 году, как раз около того времени, когда Иоганн Даль стал жителем Петербурга, в Зимний дворец перевезли третью прославленную библиотеку, принадлежавшую Дидро. И библиотеку итальянского маркиза Галлиани (искусство, археология), библиотеку покойного императора Петра III (военные сочинения и древние немецкие манускрипты), библиотеку историка князя Щербатова (русские старопечатные книги и рукойиси) и еще множество книг, одно перечисление которых могло составить изрядное количество томов. Но к подробной описи этих книжных сокровищ даже не приступали. Библиотека Вольтера хранилась в дубовых ларях под замками и сургучными печатями. Д'Аламберо-ва коллекция как-то истаяла, разошлась по рукам придворных любителей чтения. Тем временем царские библиотекари пудрили свои парики в ожидании высочайшего визита и получали жалованье, определенное им по штату.

Иоганн Даль решительно не понимал, за что ему платят деньги. Это нарушало его представ

ление о жизни, которую следует проводить в неустанных общеполезных трудах, и не соответствовало его идеалам. А у него были идеалы, как у всякого верующего лютеранина и доброго бурша. Он испросил длительный отпуск, вернулся в Иену, теперь на медицинский факультет, и четыре года спустя, получив диплом врача, поспешил обратно в север-

еще надобно заводскому врачу? Менее всего — феноменальная память, когда-то стяжавшая ему славу на всех факультетах Иен-ской Alma mater. Его память стала его развлечением — по вечерам он перелистывал «Повествователь древностей российских», изданный Новиковым, или тати-щевскую «Историю» и декламировал наизусть целые страницы, за-

УДИВИТЕЛЬНЫЕ СТРАНСТВИЯ ВЛАДИМИРА ДАЛЯ -КАЗАКА ЛУГАНСКОГО

ную столицу. Там ожидал его «истинно полезный труд», а также невеста, Мари Фрайтах, дочь петербургского чиновника.

В марте 1792 года Коллегия докторского и лекарского искусства подтвердила, что «Иван Матвеев сын Даль... удостоен при экзамене медицинскую практику управлять». Так исчез в этом мире Иоганн Даль, иенский теолог и лингвист. А русский лекарь Иван Матвеевич Даль начал свою долгую беспорочную службу, сперва в лейб-гвардии кирасирском полку, потом на Луганском литейном заводе.

У него были искусные руки хирурга и доброе сердце. Что

ставляя домашних следить по книге. Российская история сделалась его коньком, его хобби, как сказали бы мы теперь. Старшего сына он назвал Владимиром в честь легендарного киевского князя. Впрочем, другого сына назвали Карлом. Этот Карл Иванович Даль окончил Морской корпус, был назначен в Черноморский флот и всю жизнь провел в Николаеве. Жизнь Владимира Ивановича сложилась по-другому.

Он учился в Петербурге, в том же Морском корпусе, что и брат Карл, и ничем не выделялся среди других кадет, разве что

70