Вокруг света 1973-02, страница 38

о российском матросе. И, возможно, автор не замечал, что прекрасная девица, разбойники и короли говорят у него языком приказных дьяков, Преображенских солдат и обрусевших на петровской службе иностранных мастеров.

«Изволь, милостивый государь, слушать, я тебе донесу. Аз есмь рода королевского... и уже тому два грда, пришли морем в наше государство из Европии кораблями российские купцы, и я в то время гуляла с девицами в шлюпках, и смотрела российских товаров и всяких диковинок. И как мы на шлюпках от кораблей поплыли, то оные разбойники набежали в буерах и всех гребцов у нас побили и девиц в море побросали, меня еди-ну в сей остров уведоша...»

Приключения Василия Корнетского счастливо оканчиваются свадьбой. И все же это повесть не о приключениях и не о любви. Это повесть о времени Петра Великого, когда внезапно и круто переменились условия существования наших предков.

О СЛАВНОЙ НАУКЕ НАВИГАЦКОЙ

«В Российских Европиях некоторый живяше дворянин, имя ему Иоанн, по малой фамилии Кориотской. Имел у себя сына Василия...» Эта суховатая и в духе времени деловая справка открывает повесть о сказочной судьбе матроса Василия Ивановича. Его отец «в великую скудость прииде». Поэтому сын почел 3(1 благо отправиться на государеву службу, не дожидаясь подьячего с повесткой или, того хуже, драгун с приказом разыскивать и конвоировать недорослей в Москву, в канцелярию Сената. Служба ему удалась, и он довольно уже долго плавал на кораблях Балтийской эскадры, когда поручено было высочайшее повеление командировать младших матросов в Голландию «для наук арихметических и разных языков». Собственно говоря, тут и завязывается сказание о петровском навигаторе, который, по-видимому, должен быть представлен истинным героем своего времени. Сквозь словесные плетения повести слышна живая речь живых людей, знакомая нам по мемуарам, переписке, документам, с которыми текст «Гисто-рии» совпадает иногда почти дословно.

Когда этих младших матросов снаряжали в заморский поход, подал о том прошение и Василий. «Служим мы тебе, Великому Государю, в матросах седьмой год, а морского ходу не знаем, только знаем корабельной оснастки малое число... вели, Государь, нас отпустить для науки за море, чтобы нам спознать морского ходу и корабельную оснастку и научиться немецкому языку, как и наша братия, русские матросы, которые были за морем по твоему, Великого Государя, указу...» Это не повесть, это челобитная в Воинский Морской приказ, которую подписали нижайшие рабы его величества русские матросы Филипп Осипов, Михаил Карачинский, Иван Печников и конопатчик Максим Яковлев. Такие челобитные под сукном не залеживались хотя бы потому, что подавали их немногие. Наверное, трое матросов с конопатчиком отправились за моря, как и в повести Василий Кориотский «по его прошению был командирован в Галандию с младшими матросами».

ОБ УПРЯМЫХ ГОЛЛАНДСКИХ ШКИПЕРАХ

Младших матросов официальные бумаги именуют «малолетными». Их возраст — от десяти до пятнадцати лет. В пятнадцать заканчивалось обучение и начиналась действительная служба. Матросами были преимущественно дворянские недоросли, затем солдатские и казачьи дети, а также подростки из дворового и приказного люда и даже из духовного сословия. На смотрах — часто в присутствии царя — отбирали тех, кто посмышленее, для посылки за границу: в Голландию, Англию, Венецию.

Путешествие было не скорым и не радостным. Сначала добирались пешим ходом из Москвы в Санкт-Петербург или из Воронежа через Вологду в Архангельск. Там дожидались оказии на чужестранных кораблях. Капитаны неохотно брали на борт малолетков. Ведавший их делами дьяк Михайло Родостамов писал из Архангельска рапорты:

«Сего 24-го числа приходили ко мне господа Андрей Стельс, Христофор Брант да Иван Любе и говорили от всех своих торговых компаний, чтоб... их матросов... не имать и тем бы им в торговом промысле остановки не чинить... И я им сказал, что мне в неволю с их кораблей матросов и иных чинов принимать,

кроме вольных, не велено, а принимаю таких, кто своею волею придет и запишется, и везде вольному человеку бывает свобода, а не неволя...»

Он был дельный чиновник, этот Родостамов, и пробовал разными способами организовать вакансии на кораблях. Только не все его способы нравились шкиперам.

Со взрослыми матросами Ро-достамову было полегче, но эти ехали в малом сравнительно числе. Государь считал, что так спокойнее, «понеже из молодых удобных лет потом возвратить будет невозможно». Удобный, то есть в самой поре, возраст для службы — от пятнадцати до двадцати пяти лет. Василий Кориотский ехал старшим в партии. Учитывая время, проведенное им в Балтийской эскадре, можно предположить, что от роду ему было лет двадцать.

О МОРЯХ ОСТ- И ВЕСТ-ИНДИЙСКИХ, А ТАКЖЕ О ТОМ, КАК СЕРГЕЙ ГУРОВ БРАЛ НА ШПАГУ БАРСЕЛОНУ АЛИКАНТЕ И ДРУГИЕ ГОРОДА

«В Галандии учинили им квар-теры, и поставлены все младшие матросы по домам купецким, а ему, Василию, за его услуги и за старшинство — к знатному и богатому гостю... И оный галандский гость усмотрел его в послушании и в науках зело остра и зело возлюбил и послал его на своих кораблях с товарами в Англию...»

Почти так и было — стояли малолетние матросы в домах у горожан, а чаще по окрестным деревням, учились в приходских школах голландскому языку. Пастор громко и внятно читал по книге, поглядывая сквозь квадратные очки на детей, которые считались как бы не дети, а нижние чины флота его величества царя Московского. И были жестокие Драки с деревенскими мальчишками. И весело было топать в деревянных башмаках по мерзлой бесснежной земле. И немало пролито слез в холщовую тощую подушку на высоких чердаках под вой ветра, налетающего с Зюдер-зее.

Старших пристраивали на верфи или в юнги. В 1703 году опе^ кал их вице-адмирал петровской службы Корнелий Крюйс, бывший тогда в Голландии по государственным делам. На одном

36