Вокруг света 1973-04, страница 22

готовности и начиналась погрузка декораций-аллегорий на грузовики, арендованные у соседней мебельной фабрики «Санта-Виттория», где работал Зека и добрая четверть мужского состава школы. В половине второго ночи погрузка была закончена и школа двинулась к месту сбора.

Разумеется, как всегда, график десфиле не выдерживался. Зелено-белая колонна «Империо Сер-рано» (каждая школа самбы, подобно футбольной команде, использует в своих костюмах и декорациях два основных цвета), которая должна была начать шествие в девять вечера, вышла в половине двенадцатого. Бело-голубая «Портела» вместо половины одиннадцатого вечера двинулась в три.

Одна за другой с интервалом в два-три часа уходили школы с линии старта. Пятитысячная розово-зеленая «Мангейра» двинулась, когда было уже совсем светло.

Каждая школа выходила на Авениду, словно на поле битвы. Эта борьба началась не сегодня и не вчера. Она вспыхнула на другой день после объявления результатов прошлогоднего десфиле, когда ликовала «Портела», закатив макаронаду на пять тысяч тарелок и выставив бесплатно пять бочек пива «Брама»; когда бился в истерике президент «Мангейры» Жувенал Лопес, крича, что его школу засудили проходимцы судьи, подкупленные «Порте-лой»; когда занявшая необычно низкое восьмое место «Вила-Изабел» разожгла в знак траура костры, побросала в них остатки декораций и костюмов, а затем с позором прогнала всю свою прези-денсию — правление.

Но уже на другой день после восторгов и слез школы начали новый этап своей вечной, никогда не утихающей войны. Войны, в которой нет запрещенных приемов и все средства для победы хороши.

...В десять утра, когда тронулась восьмая школа — черно-золотая «Сан-Клементе», усиленный мегафоном голос распорядителя: «Санта-Марта» — к построению!», словно искра, упавшая в гигантское бензохранилище, зажег школу предстартовой лихорадкой. Толкаясь и теснясь, она начала выстраиваться на перекрестке Авениды и улицы Рио-Бранко. В воздухе повисли крики, шум, ругательства. У доны Марии, наряженной принцессой Иза-бел, лопнул корсет. Кто-то потерял пряжку от башмака. Отлетело колесо у повозки с аллегорией, изображавшей дворец императора Педро Первого. Вечные неурядицы, без которых не обходится ни одно десфиле. Они всегда обнаруживаются в ту самую минуту, когда уже дана команда строиться, когда нет уже ни секунды на то, чтобы исправить их, и всеми овладевает тупое отчаяние, когда кажется, что все пошло прахом, все пропало, но в этот миг звучит пронзительный заливистый свисток Зеки, и в следующее мгновенье, повинуясь ему, над буйной, спорящей, негодующей, плачущей и смеющейся колонной вдруг грохотом взрываются барабаны. Пошла! «Санта-Марта» пошла!.. Длинная желто-красная колонна школы дрогнула, замерла на секунду, прислушиваясь к ритму, и потекла, заполняя собой полосу бетона между трибунами.

«Леди и джентльмены! МедаМ и месье! Уважаемые сеньоры! Дамы и господа! — звучат из репродукторов на разных языках охрипшие голоса дикторов. — На Авениду выходит школа самбы «Академики из «Санта-Марты».

Впереди едет сколоченный из толстой фанеры, раскрашенный и установленный на самодельной тележке с двумя велосипедными колесами герб — громадная золотая арфа с надписью:

«Школа самбы «Академики из «Санта-Марты» приветствует власти — гражданские, военные и религиозные, прессу печатную, телевизионную и радио, а также весь народ и просит уступить ей дорогу!»

За гербом идет шеренга директоров в черных сюртуках и блестящих цилиндрах, равняясь на правофлангового — Флавио, до блеска выбритого, подтянутого, быстрыми движениями снимающего с манжеты сорочки невидимые глазу пылинки.

За величавыми, строгими директорами на Авениду втягиваются шеренги танцоров. Как армия делится на дивизии, полки и батальоны, так и многотысячная колонна школы самбы делится на алы — несколько десятков подразделений со своими экзотическими названиями, со своими руководителями, костюмами, со своей собственной манерой танцевать самбу в рамках общего для всей школы сюжета. Десфиле «Санта-Марты» воплощало в танцах, костюмах и декорациях тему: «Бразилия от Кабрала ¹ до наших дней». И шествие каждой алы иллюстрировало определенную главу истории страны. Ала «Золотые крылья» изображала индейцев, приветствующих Кабрала. Ала «Драгуны Независимости» нарядилась в первых землепроходцев, обследовавших территорию будущей Бразилии. Ала «Дамы и кавалеры из казино «Флуминенсе» инсценировала историю отмены рабства в стране. Потом шла традиционная для каждой школы большая ала мулаток и негритянок из Байи с корзинами фруктов на головах. Где-то среди них — пышногрудая Силвия. Взяв из пансионата свою тринадцатилетнюю дочь Лурдес, Силвия на три дня и четыре ночи карнавала с головой погрузилась в карнавальный водоворот, отдаваясь привычному, но всегда пьянящему чувству восторга и страха. Восторга — понятно от чего. А страха — от сознания того, что «Санта-Марта» может проиграть.

Солнце уже поднялось в зенит, заливая Авениду нарастающей волной зноя. Скоро полдень. Шеренга директоров, равняясь по Флавио, уже дошла до губернаторской ложи, а хвост колонны еще извивается где-то в километре отсюда у подножия Канделарии. Телекамеры транслируют на Европу и Северную Америку крупным планом надменную физиономию Флавио со струйками пота, текущими из-под серого от пыли цилиндра за мокрый воротник сорочки. На тротуарах плавится асфальт. Радиокомментаторы с восторгом сообщают, что к двенадцати часам дня уже побиты два рекорда: продолжительности шествия школы и температуры воздуха в карнавальный полдень. Никогда еще за последние сто лет градусник не отмечал к. 12 дня сорок два градуса в тени. В тени! Но ведь «Санта-Марта» идет по солнцу...

Уже несколько человек с трибун доставлено в близлежащие госпитали и больницы. Туристы прикладывают к вискам мороженое. Где-то в середине колонны падает на горячий бетон дона Мария, исполняющая роль принцессы Изабел. Ее тут же оттаскивают в тень: под одно из немногих уцелевших на Авениде деревьев. Визгливый свисток Зеки подстегивает батарею-оркестр. Все горячей, все жарче становится десфиле.

В сопровождении четырех ритмистов — пандей-ро, тамборина, аго-го и куики — стремительно проходит мимо центральной трибуны мулатка Ара-сй. Взвывают от восторга туристы, исторгая поощрительный свист. Телекамеры, словно завороженные

¹ Кабрал — португальский адмирал, достигший в 1500 году берегов нынешней Бразилии. Прим. автора.

20