Вокруг света 1973-06, страница 77

Лагорио очень гордится тем, что горбачи решили остаться. Очевидно, признали в нем друга.

Понимая, как нелепо толковать человеческой меркой действия и звучания представителей других видов, трудно все же совсем отвлечься от непосредственных впечатлений. Когда слушаешь ночной «разговор» китов, их способность к общению между собой представляется очевидной. Так и кажется, что речь идет не просто о серии бессмысленных звуков, что горбачи обмениваются мыслями и мнениями.

Возможно, я и мои друзья провели слишком много времени в обществе китов и стали жертвой иллюзии. Но как иначе объяснить чередование голосов и все это разнообразие модуляций? И уж, во всяком случае, нельзя отрицать, что речь идет об обмене определенными сигналами, и киты подтверждают друг другу их прием. А может быть, вы все-таки согласитесь, что один кит говорит, а другой ему отвечает?..

И самое сильное впечатление производят коллективные звучания вроде записанных Лагорио «хоровых ансамблей». То будто рокот слышно, то неровное жужжание — все равно как если группа школьников вслух твердит урок.

Можно ли определить то или иное звучание? Скажем, установить, что такое-то звучание выражает удивление? Здесь налицо опасность субъективных оценок. Звуки «удивления», отмеченные однажды Лагорио, записывались и в других случаях, и нет никакого сомнения, что горбачи, обнаружив судно или катер, издавали восклицания, которые скорее всего выражали их любопытство. И киты не уходили, они медленно плавали вокруг судна, тихо попискивая.

Кстати, похоже, что у китов нет; сигнала тревоги вроде тех, которые известны у птиц, например у ворон. Во всяком случае, мы ни разу не зарегистрировали звучания, которое заставило бы китовое стадо уйти.

Среди звучаний горбачей, записанных нами, не было ни одного, выходящего за пределы спектра, воспринимаемого ухом человека. Самые высокие частоты — 8—9 тысяч циклов в секунду. Аппаратура Лагорио позволяла ему записывать звучания частотой до 35 килоциклов, но магнитофонная лента не запечатлела никаких ультразвуков.

СЕРЫЕ КИТЫ

В бухтах Калифорнийского залива вода была настолько мутной, что у входа в бухту мы с трудом различали китов. Зато мы их отлично слышали!

И здесь звукозаписью занимался Эжен Лагорио. Облюбует какое-нибудь место и погружает в воду микрофоны с катера. Наденет наушники и ждет. По звучаниям он мог определить, когда киты приближались к катеру, а на поверхности расходились волны от плавников, но различить, чем именно заняты киты в воде, было невозможно. Порой ему начинало казаться, что киты уже идут на таран! Но тут частота звучаний заметно повышалась: обнаружив лодку, животные своими локаторами уточняли ее местоположение и форму. В наушниках было слышно нечто вроде «та-та-та-та»... Затем серия сигналов заканчивалась сплошной трелью «тррррр».

Повышенная частота обеспечивала более точную информацию о препятствии на пути кита. Так и не увидев стада, Лагорио слышал, как оно сворачивает и уходит в другом направлении; при этом звучания обретали нормальный ритм.

Лагорио старался выходить со своими помощниками с утра пораньше, еще до рассвета, так как мы обна

ружили, что именно в это время серые киты чаще всего входят в бухту. Ночью они покидали ее, выходя на просторы залива.

Но и тут были свои проблемы с записью. Течение относило микрофоны в одну сторону, ветер отгонял катер в другую. А мелкие волны, ударяясь о корпус лодки, забивали звучания китов.

Несмотря на все препятствия, Лагорио на этот раз удалось даже записать обмен звучаниями между самкой и детенышем. Их голоса легко различаются, «щелканья» мамаши звучат намного громче сигналов малыша. И Лагорио видел в воде два темных силуэта.

Кроме названных сигналов, серые киты тоже издавали короткий мышиный писк, подобно горбачам на Бермудах. Но серые киты далеко не так разговорчивы, как горбачи, и сила звука у них намного меньше.

МИНУТА МОЛЧАНИЯ

Хочется привести здесь одно наблюдение, сделанное Филиппом.

— В бухте Матансита, — рассказывает он, — мы спускали на воду «Зодиак» и устанавливали подводный микрофон. Через некоторое время можно было различить много самых разнообразных звуков. Слышно было окружающих нас, но невидимых китов. Причем в мутной воде их звуковой аппарат работал интенсивнее. Погрузишься с аквалангом — кит издали тебя лоцирует. Они проходили где-то под нами, но из-за плохой видимости мы с трудом их различали. И что самое удивительное: стоило им засечь нас, как все китовые звучания в бухте мгновенно прекращались. В наших наушниках были слышны только звуки со дна, производимые главным образом ракообразными. Как будто кто-то из китов вдруг подавал команду: «Тишина!» Весьма эффективную команду, потому что киты тотчас ей подчинялись. Наши записи подтверждали это. Очень может быть, что «всеобщее молчание» — защитная мера против других морских животных с острым слухом, например против косаток...

ИХ НАДО СПАСАТЬ

О китах можно сказать то же, что о кораллах и всех прочих морских организмах. Стоит поближе познакомиться с ними, проникнуться восхищением и наладить систематические наблюдения, как убеждаешься, что им грозит гибель.

Пожалуй, нам на «Калипсо» это особенно ясно, и мы реагируем острее других. Мы видели глаз кита. Мы любовались нежным дыхалом полосатика и белыми ластами горбача. И мы стали защитниками китов.

Честное слово, киты могут дать нам куда больше, нежели корм для наших собак, жир (его теперь можно получить сколько угодно из других источников) или материал для корсетов и зонтиков... Стоит изучить их удивительную способность к погружению на большую глубину, умение подолгу задерживать дыхание. Из добычи человека кит должен стать его учителем и проводником в исследовании подводного мира, который только-только начинает открываться для людей.

Правда, симпатия человека к китообразным все еще носит несколько абстрактный характер. Она основана больше на здравом смысле, чем на подлинном понимании кита и теплом чувстве к нему. Мы надеемся, что положение будет меняться к лучшему,

75