Вокруг света 1973-10, страница 15

или южноафриканских пограничников или в затылок у себя в БОСС, после пресс-конференции. А во-вторых, Крокодил даже не подозревает, чему Присман обязан мадагаскарской синекурой. Ведь Майклу довелось однажды оказать услугу человеку, чьи пальцы пожать даже генерал Ван ден Берг, шеф БОСС, считает для себя великой честью...

Гарри Фредерик Оппенгеймер, как многие мужчины в годах, обожал молоденьких красоток. Одна из них, преподавательница колледжа в Претории, каким-то образом попала в список подрывных элементов, переданный в политический отдел БОСС полицией. Собственно, ничего из ряда вон выходящего за перечисленными в списке лицами не числилось. В основном это были либерально настроенные белые, метисы, африканцы. Но у БОСС на сей счет были свои планы. Список с помощью американского ЦРУ напечатали в США в левом университетском журнальчике под броским заголовком «Коммунисты Южной Африки продолжают борьбу». Дальше дело пошло как по маслу. Массовые аресты, громкий процесс с «неопровержимыми уликами», и в итоге несколько десятков приговоров на различные сроки. Присман, занимавшийся в числе других этим делом, случайно узнал от осведомителя о прелестной «смутьянке», пользующейся расположением любвеобильного Бриллиантового Гарри. Он тут же поспешил вычеркнуть ее из списка, заявив, что она его секретный агент. Позднее через одного из друзей тогда уже покойного отца, знавшего Оппенгеймера по учебе в Оксфорде, Майкл передал миллионеру почтительное письмо с просьбой дать указания, как ему поступить в этом щекотливом деле.

Ответа он, конечно, не получил, но преподавательница вдруг бросила колледж и спешно перебралась в Кимберли, где, как выяснил Присман, купила небольшую виллу и жила, ничего не делая. Майкл тешил себя мыслью, что назначение на Мадагаскар было своеобразной благодарностью Оппенгеймера. Тем более что инициатива исходила не от начальника отдела внешних операций БОСС Финн ван Рина, непосредственного шефа Присмана, а от генерала Ван ден Берга.

15 апреля 1972 года резидента БОСС Майкла Присмана разбудил утром шум множества моторов. Он вскочил с кровати и подбежал к окну: мимо старинного дворца мадагаскарских королей к центру города спускалась колонна броневиков с закрытыми люками. Деревянные башенки дворца заметно подрагивали. Как было известно Майклу, никаких парадов или маневров на ближайшее время не намечалось. Неужели эпидемия переворотов, бушующая в Африке, пришла, наконец, и на тихий Мадагаскар?

Торопливо одевшись, Присман поспешил к ратуше, но у рыночной площади путь преградили солдаты. Улица, ведущая к Зуме, где обычно с раннего утра собирались торговки фруктами, овощами, цветами, ремесленными поделками, была перекрыта военными грузовиками. Вверх от Зу-мы по каменным лестницам в сторону ратуши время от времени пробегали группы жандармов с автоматами. Где-то вдали трещали выстрелы.

«Да, похоже на переворот, — с досадой подумал Присман. — Кажется, военные берут власть... Но тогда зачем здесь жандармы? Неужели они объединились с армией против личной гвардии старика Цирананы? Невероятно...»

Около грузовиков толпились штатские, главным образом мужчины, многие в пестрых националь

ных накидках — ламбах. Все они сердито наскакивали на солдат, требуя пропустить к центру города.

— Не скажете, что происходит, тумпуку? — вежливо обратился Присман к пожилому малагасийцу в шортах, которого рикша подвез вплотную к машинам.

— Студенты, тумпуку, — сердито пробурчал тот. — Объявили забастовку и безобразничают на Авеню Независимости. Ничего, их быстро приведут в чувство...

Прогноз чиновника не оправдался. Вслед за студентами выступили рабочие. Впервые за последнюю четверть века на улицах Тананариве пролилась кровь. Забастовки и демонстрации сотрясали остров несколько недель.

— Придется бросить туземцам большую кость, — признался Присману в пресс-клубе один из его осведомителей, чиновник-европеец из совета по делам безопасности. — Это просто какое-то стихийное политическое бедствие. Но что поделаешь, нужно исходить из того, что в политике нет правильного и неправильного, только целесообразное и возможное — последнее явно относилось к словам о «большой кости».

И' «кость» была брошена. «Отец независимости» со всем кабинетом был вынужден уйти в отставку. Его заменило правительство генерала Раман-цуа, провозгласившее курс на проведение социальных реформ и пересмотр внешней политики. Присману дали понять, что вскоре последует полный разрыв всех отношений с Южно-Африканской Республикой. А поэтому ему лучше заблаговременно покинуть Тананариве.

На продаже особняка с видом на озеро Итаси Бюро государственной безопасности ЮАР потеряло двадцать тысяч рэндов. Но главное, считал Майкл, что сам он потерял с таким трудом достигнутый пост резидента. Сидя в салоне самолета, Присман меланхолично напевал свой любимый «Хотя прохожу по долине смерти...». Что толку, если он сохранил агентурную сеть в пяти крупных городах Мадагаскара. Все равно в Претории из него сделают козла отпущения: резидент БОСС обязан был вовремя узнать о готовящемся перевороте и постараться не допустить его. Неважно, что для этого у Присмана не было ни необходимых сил, ни времени.

Присману вспомнился давний случай, когда он разрабатывал студенческого лидера Яна Роберт-сона. Тот находился под домашним арестом, но все же сумел каким-то образом переслать письмо американскому сенатору Роберту Кеннеди с просьбой посетить ЮАР, чтобы убедиться в невыносимых условиях, царящих там. Американец приехал и, естественно, встретился с Робертсоном у того в квартире.

— Подслушивают ли здесь? — начал разговор гость.

— Конечно.

— Ничего, я постараюсь помочь, хотя бы временно...

И тут Кеннеди подпрыгнул и грохнул подошвами об пол.

— От таких трюков приборы, как мне известно, портятся. Можете не сомневаться, я ведь сам был министром юстиции... — это было последнее, что оказалось записанным на пленку.

Микрофоны действительно вышли из строя, и виноват в этом оказался Присман.

«Так будет и на этот раз», — невесело подумал Майкл, глядя в иллюминатор на быстро приближающийся бетон аэропорта.

13