Вокруг света 1974-01, страница 49

Куда угодно, только отсюда. Наконец отцу удалось его устроить в Московскую школу слепых. Василек принял это как избавление. Он искал свое место в жизни.

ПОПЫТКА К БЕГСТВУ

Учителя объясняли нам, что человечество делится на расы — белую, желтую, красную, черную. Самая цивилизованная, говорили они, белая раса, самая отсталая — черная...

— А как же летом, когда мы чернеем от солнца, становимся мы от этого менее цивилизованными? — спросил я.

Учитель вспылил: вопрос, сказал он, глупый. В нашем классе позволялось задавать только умные вопросы.

Уехав из Обуховки, он инстинктивно тянулся в новый для него мир. А попал в душный мирок детской казармы, в школу слепых: двенадцать лет без отлучек, без посещения родителей, без поездок домой, в деревенское приволье.

Его учили, что Земля огромна и на ней всем хватит места. А он спрашивал, отчего же бедные арендуют землю у богатых? Ему говорили, что Россией правит царь, в руке у него скипетр, на голове — корона.

— Но, господин учитель, как мы, слепые, узнаем царя? Мы же не видим ни скипетра, ни короны.

Ерошенко упорно не впускал в себя раба. Его ночь не могли сделать темнее. Ощупывая под одеялом выпуклый брайлевский текст, Василек расцвечивал тьму огоньками сказок. Япония, Индия, Китай — экзотический легендарный Восток. Не тогда ли задумал он свой побег из ночи?

Первое его путешествие было на Кавказ. Он забрался в горы и там заблудился. Несколько дней голодал. Потом ему встретились пастушата, они довели его до горного селения. Но ни с кем из горцев Ерошенко не удалось объясниться. Теперь он знал: для него мир кончается там, где смолкает его родной язык. К слепоте добавляется и глухота. В глубоком отчаянье возвратился он в Москву.

...Каждый вечер в московском ресторане «Якорь» на сцену выходил слепой юноша с гитарой. Улыбка освещала нежное, чуть женственное лицо, он откидывал волнистые льняные волосы, ниспадающие до плеч, и, склонив набок большую голову сказочного Леля, начинал петь. Пел песни веселые и грустные. Зал слушал, жевал, чокался.

Что мешало ему смириться с этой жизнью?

...Могучий тигр мечется по джунглям. Он открывает загон, но овцы боятся выйти на волю. Он освобождает женщину, обреченную на сожжение, но она убивает себя. «Рабы, всюду рабы», — рычит тигр и просыпается: он сидит в клетке, над ним смеются люди...

Таков сюжет ерошенковской «Тесной клетки». В ней — настроение автора, он сам так же метался, ища выход из своей клетки.

Однажды все в том же ресторане Ерошенко познакомился с Анной Николаевной Шараповой.

— У вас отличные способности. Вам нужно учиться музыке. Поезжайте в Англию. Там есть специальный колледж для слепых музыкантов.

Ерошенко улыбался, наклонив голову. Женщине казалось, что сейчас он поднимет лицо и на нее воззрятся его лучистые глаза. Глядя в пол, он рассказал о неудачной поездке. Многоязычная Европа, чужая Англия, нет, туда ему, пожалуй, не доехать. А на изучение языков нужны годы и годы.

Но Анна Николаевна уже взяла его за пуговицу рубахи — для таких, как он, создан вспомогательный язык эсперанто. Всего два месяца учебы с голоса, и он может объясняться с «са-мидеаной» (единомышленниками) во многих странах.

Сыграло ли здесь роль упорство Шараповой или простота искусственного языка, но Ерошенко овладел им за несколько недель. И вот он едет через Европу, эсперантисты передают его с рук на руки, устраивают «зеленую эстафету». Он в Англии, поступает в колледж, овладевает английским и французским, но через полгода...

По ухоженному парку Норвудского колледжа для слепых ухоженные господа наставники совершали моцион на ухоженных лошадях. Потом кони чинно паслись на лугу. И вдруг случилось невероятное: незрячий студент вскочил на коня и понесся вскачь по аллеям Возмущенные профессора собрались у входа в колледж.

— Господин Ерошенко, как посмели вы посягнуть на чужую собственность? К тому же вы могли задавить кого-нибудь, ведь вы же слепой!

— Я не вижу, но конь-то зрячий!

Может быть, именно тогда он понял, уверился: слепец может видеть мир лучше, чем многие зрячие, не подозревающие о своей слепоте...

«Счастливей меня человека нет, — напишет он потом. — Я вижу солнце, я вижу свет». Весной 1914 года Ерошенко уехал в Японию.

«ЗАПАД ЕСТЬ ЗАПАД, ВОСТОК ЕСТЬ ВОСТОК»

Когда-то Япония казалась мне чужой и далекой. Но после стольких лет, проведенных там, она стала мне почти так же близка, как Россия. Словно там, в этой... Японии осталась моя душа.

На верхней полке вагона третьего класса поезда Москва — Владивосток лежит человек. День не встает, второй. Русые волосы разметались поверх одеяла, лицо прикрыто.

— Эй, девушка, да не заболела ли ты, часом?

Василий встрепенулся, встал во весь свой немалый рост.

— Да это мужик. — Его окружили крестьяне-переселенцы. — Ты, паря, куда путь держишь? В Японию? А сам откуда? Из-под Курска? Надо же, в Японию. И что ты там позабыл?

Что влекло его на Восток? Он верил: где-то там, за морями, за долами, есть страна счастья. Там сияет солнце истины, восходит луна справедливости, высится гора свободы. И попадает туда лишь тот, кто не побоится пройти по зыбкому мосту радуги. Он не боялся. Но почему он решил искать эту страну на Востоке?

47