Вокруг света 1975-07, страница 56

ких фараонов Древнего Египта правомерны, и тогда следует обратить свой взор ко II тысячелетию до нашей эрьь Надо сказать, что даг-даны-скарабеи Туркмении несравненно сложнее и разнообразнее египетских. Реалистические фигурки скарабеев египетского типа из лазурита и других камней встречаются при раскопках в Средней Азии, например, на Топрак-кала в Хорезме. Возможно, они были привезены, хотя могли и изготовляться на месте.

Итак, продолжая рассматривать свой зооморфный дагдан с привычной дотошностью зоолога, я невольно обратил внимание на одну биологическую несуразность. Где вы встретите жука, на боках которого были бы крупные зубцы? Такого не бывает. А ведь передо мной было пусть стилизованное, но не фантастическое изображение скарабея...

Зубцы на боках были одинаковыми. Может, просто декоративная деталь? Но, как известно, мастера прошлого были рациональны и скупы в создании формы, они стремились насытить смыслом свои творения. (Быть может, это несло им большую славу и лучший достаток!) Зубцы на боку жука не могли, не должны были быть сделаны «просто так», раА зрительных эмоций. Присмотревшись, я

заметил над основанием зубца две парные точки — два маленьких просверленных круглых отверстия, а над ними два маленьких треугольника, выполненных гравировкой. И так у каждого зубца. Посредине же зубца, оканчивающегося плавным закруглением, была нанесена черточка. Рассматривая эти зубцы, я закрыл пальцами их все, кроме одного, и вздрогнул: две дырочки в серебряной пластинке уставились на меня немигающим взглядом зверя, а «ад ними торчали два треугольника настороженных ушей «волчьей головы». Гирлянда «волчьих голов», а не просто зубцы, обрамляла тело скарабея!

«Интересно, — думал я, продолжая теперь уже с пристрастием крутить в руках дагдан, — что он может рассказать мне еще?» Ожерелье «волчьих голов» нарушалось единственной на всем дагдане широкой, выступающей вставкой — как раз на конце брюшка скарабея. Посредине ожерелья, внизу, подобно крупной бусине, выступала «голова барана» с массивными закрученными рогами. Конечно, изображение было обобщенным, но сомнений относительно вида животного быть не могло.

«Баран и волк» (или, быть мо^ жет, собака?)! Это был уже «комплекс животных», а ассоциативная

и изобразительная сила комплексного образа всегда значительно больше, чем у одиночного.

И тут мне вспомнились высказывания виднейшего советского археолога Сергея Павловича Тол-стова в его труде «Древний Хорезм», где он упоминает о древнейших образах животных, получивших устойчивый смысл оберегов. Среди них — бык, баран, медведь, собака, лисица, змея, конь, олень, коза, волк, лягушка и рьгбы.

Я решил пересмотреть фотографии других дагданов, которых у меня накопилось около трех десятков. (По «еведомой причине, интуитивно, я давно обращал на них внимание. Конечно, причина все-таки была, дагданы притягивали мой взгляд своей безусловно зооморфной основой. Но должен признаться, и теперь я ощутил это вполне реально, что за их загадочной, но всегда какой-то внутренне целостной формой угадывались скрытый, еще не понятый смысл и значительность.)

Я разложил фотографии и взглянул на них новыми глазами. Передо мной лежали почти такие же, как дагдан Мамеда, очевидные «скарабеи» в обрамлении «волчьих голов», но вместо «бараньей головы» в середине ожерелья можно было заметить почти не выступаю

И снова дагдан-лягушка в шапочке и наряде с бирюзой и На этом дагдане хорошо виден стилизованный зубчатый сердоликом. шлем скарабея.