Вокруг света 1975-12, страница 5

НАВСТРЕЧУ XXV СЪЕЗДУ КПСС

купчихи Князевой и других предпринимателей трудно было брать в расчет. Они вели добычу сульфата в надежде на быстрое обогащение, и им дела не было до серьезной, планомерной разработки минеральных запасов залива. Три года провела первая советская экспедиция на пустынных берегах Кара-Богаза. Руководил ею инженер Н. И. Подкопаев, уже работавший на Кара-Богазе до революции. Ученые исследовали залив с различных точек зрения — гидрографической, физико-химической, метеорологической — и пришли к окончательному выводу, что Кара-Богаз — это уникальное комплексное месторождение солей. И вот почти через сто лет после путешествия Григория Карелина началось строительство комбината, порта, города.

— Вот этот город... Смотрите, — как-то тихо сказал Найда-нов.

На берегу неширокого, но быстрого, ослепительно синего пролива (он соединял зеленые воды Каспия с невидимым еще Кара-Богазом) стояли большие, в несколько этажей, дома. Без крыш. Зияли пустые проемы окон, фун

даменты занесло песком. На желтых фасадах сохранились потеки лозунгов. Когда-то здесь жило около 20 тысяч человек. Они добывали сульфат, встречали пароходы, выращивали арбузы, а по вечерам ходили в клуб и кормили с рук тюленя, плававшего в бассейне...

— Вот здесь был завод, здесь банк, а там, кажется, ясли... — вспоминает Сальников, живший в городке в 1932 году.

Покинутый город служит теперь базой геологов и метеорологов. На берегу пролива стоит небольшая метеостанция, и сейчас издали видно, как тоненькая девушка ходит по метеоплощадке от прибора к прибору и снимает показания. У переправы через пролив ждут своей очереди тяжелые машины. Они идут со стороны Крас-новодска на Мангышлак. Здесь же, у переправы, работают газовики: тянут западную нитку газопровода Средняя Азия — Центр. Горячий ветер пустыни гудит в проводах — линия электропереда

чи идет из Красноводска в Бек-даш.

Мы молча смотрим на заброшенные строения, иссеченные ветром, и возникает вопрос, хотя ответ на него известен...

— Что же случилось с городом?

— Точнее сказать, с заливом,— поправил меня Найданов.

«Газик» пробирается по сыпучим барханам вдоль пролива. Трещат под колесами красные сухие шапки татарника. Слышится отдаленный гул водопада. Вот наконец и он — знаменитый бар... Огромные камни торчат из воды, быстрый поток с шумом захлестывает их и падает водопадом. Ветер подхватывает белые охапки пены, кружит, как снег, над водой. В пене мелькнуло черное тело. Это тюлень. Он резвился, нырял, видимо, было много рыбы. Но здесь же его ждала гибель: через бар, через камни подняться в протоку он уже не сможет, так и будет нести его течением в залив.

— А там, — сказал Сальни-

БУДУЩАЯ СОЛЬ ПУСТЫНИ

Лет десять назад рассказ о Бекдаше наших дней можно было бы смело помещать в разделе научной фантастики. Сульфатный завод и цех бишофита, многоэтажные дома с ванными и газовыми плитами, опреснительная станция и телевизионный ретранслятор — все это совсем недавно существовало только в кальках проектов. А сегодня в чертежах проектировщиков уже проглядывают черты завтрашнего Бекдаша.

Будущее пятилетие будет иметь для комбината «Кара-богазсульфат» особое значение. И дело не только в том, что традиционное производство сульфата на!рия вырастет за эти годы в 2,5 раза (хотя таких темпов и не знала сульфатная промышленность), что появится долгожданный бассейн-обогатитель площадью 7 квадратных километров, что значительно увеличит объем производства цех бишофита, закончится реконструкция сырьевой базы, будут построены холодильник для овощей и новые жилые дома. Сегодня все чаще и чаще в разговорах бекдашцев слышится новое химическое название — сульфат калия...

Но все эти производства развиваются на основе подземных рассолов — далеко не вечного источника сырья. Не вечного и не лучшего. А рядом, совсем рядом, плещутся тяжелые кара-богазские волны, в которых есть все, о чем только может мечтать химик...

В чем же дело, почему поверхностная рапа залива не разрабатывается сейчас и использование ее даже не намечается на ближайшее будущее? Частично ответ на этот вопрос дан в очерке — изменился состав рапы. Но дотошный читатель обязательно спросит: «Поскольку залив обмелел, рапа в нем упарилась, значит, ценных растворенных компонентов в каждом кубометре стало больше — разве это плохо?» Прав будет читатель: для будущей технологии переработки поверхностной рапы это совсем неплохо. Наоборот, плотина, которую намечено соорудить в проливе, должна еще уменьшить приток морской воды, еще больше сконцентрировать рассолы. Но с такой рапой нельзя работать по сегодняшней технологии — значит, нужна другая, приспособленная именно к новому составу рапы. И вот что обнаружили ученые, разрабатывая эту новую технологию: кара-богазскую рапу невыгодно, а порой и просто невозможно перерабатывать на один или два каких-то продукта. Она требует только комплексного использования. Вообще-то можно добывать из нее, например, один бром и выбрасывать остальное, но экономически эта технология будет сродни известному по анекдоту процессу добывания изюма из калорийных булочек.

Комплекс... Эта задача трудна не только технически, но и организационно. Сульфатами занимается один институт, бромом другой, магнием третий — всего более двадцати! Как координировать их работу? Ведь теперь надо разрабатывать не одну технологию, а более десятка технологических процессов! Функции координирующего органа взял на себя Госкомитет по науке и технике, включивший проблему комплексного использования сырья залива Кара-Богаз-Гол в список важнейших народнохозяйственных проблем. А головной организацией назначен Ленинградский институт галургии. И это справедливо — этот институт был образован в 1934 году на базе соляной кара-богазской лаборатории и все эти годы оставался верен Кара-Богазу.

Минувшей весной в Ленинграде собрались представители всех научных организаций, имеющих отношение к этой проблеме. Был составлен первый в истории Кара-Богаза единый координационный план работ; определено, что научные разработки н проектирование должны занять почти всю будущую пятилетку. А где-то с 1981 года начнется новая глава в истории древнего Кара-Богаза.

Хочется немного пофантазировать об этом времени, представить себе Кара-Богаз этак двухтысячного года.

...Стройные титановые арки рапозабора шагают в глубь залива, по сверкающим трубопроводам концентрированная рапа разбегается по искусственным озерам. Они построены так, чтобы избежать ненужных перекачек, — каскадом, одно над другим. Людей на озерах почти нет — шлюзами перетоков, насосными станциями и механизмами командует ЭВМ. Недалеко от каскада озер — новый завод, куда в виде растворов и сырых солей поступают ценные компоненты. Уже не сотнями тысяч тонн, как сегодня, миллионами измеряется ежегодная продукция «Карабогазсуль-фата». Да и название комбината осталось больше данью традиции, потому что не только сульфатами натрия и калия славен теперь Бекдаш (конечно, не поселок, а город Бекдаш), но и бромом, и минеральными удобрениями, и бором, и редкими металлами, и поваренной солью (той самой, что когда-то погубила город на берегу пролива), и медицинской глауберовой солью, и еще многими, многими ценнейшими продуктами. А в городе — парки, сады, прохладой веет от арыков и водоемов. И самое внушительное здание города — институт комплексного использования залива Кара-Богаз-Гол.

Как и тысячи лет назад, дуют ветры над черными водами залива, но сильнее их ветер научно-технической революции.

Ф. С. ТАТАРСКИЙ, заместитель начальника технического отдела Всесоюзного объединения «Союзсода»

3