Вокруг света 1976-01, страница 36
ламбия-Пойнт, прекрасного образчика вклада Бостона в развитие претенциозной идеи «жилье для бедных». Под громким лозунгом «Раздельные, но равные» на полуострове, выступающем в Бостонскую гавань, возведены ряды унылых кирпичных домов, практически изолированных от остального города, а следовательно, идеально подходящих для того, чтобы поселить там бедняков. В Ко ламбия-Пойнт были свои магазины, церкви и по крайней мере до середины сентября почти на сто процентов «черные» школы. Теперь здешних детей везли в Южный Бостон, где теоретически им предстояло познать блага обучения совместно с большим числом белых. Как это часто бывает с теориями, в данной тоже крылась роковая ошибка: предполагалось, что в классах на самом деле будут белые дети. Но, увы, в Южном Бостоне их не было, хотя учебный год и начался. Его жители ответили на распоряжение судьи Гаррита о десегрегации бойкотом. Белые ребятишки . не пошли в школы. Вернее, они не стали входить в них. Зато по ночам их можно было встретить у любой школы, в любом школьном дворе... с кистями и краской. О, они доказали, что не зря учились, без ошибок малюя на стенах «Смерть неграм!» и тому подобное. А по утрам эти ученики, собирались огромной толпой у южнобостонской средней школы, поджидая автобусы с негритянскими детьми. Как только те подъезжали, белые начинали хором скандировать: «Вперед, южане! Вперед, южане!» В этом не было ничего страшного: просто они повторяли свой обычный бейсбольный лозунг. Когда это им надоедало, они начинали швырять в автобусы камни и бутылки, пока не появлялась полиция и не утихомиривала их. Иногда их пытались остановить тамошние священники. Но кто сейчас слушает священников в Южном Бостоне? Что они-то понимают в этой затее с автобусами? Ведь у них нет детей. Так какое же право имеют священники учить других, что делать? Ведь и они, и посасывающие трубки газетчики, кропающие благочестивые статейки и живущие в пригородах, и политиканы, бросающие десять долларов парикмахеру и имеющие все, что угодно, стоит только позвонить, — одна шайка-лейка. Да и тот же Тед Кеннеди, он-то чего лезет не в свое дело? ЕМУ-ТО никто не говорит, куда посылать своих детей! Кеннеди закидали яйцами и помидорами. В отца Оутса стали тыкать пальцами на улицах. Он как раз думал о том, как это неприятно, когда автобус повернул на 1-ю стрит и въехал в Южный Бостон. Люди сердятся на него, потому что он не одобряет то, что они швыряют камни и бутылки в детей. А что еще ему остается делать? Благословлять их, хотя они нарушают заповеди господа бога? Этого они хотят, да? О боже... Трах! Что-то с силой ударило в окно и влетело в автобус. Подобно шрапнели разлетелось стекло. Головы детей, словно снежинками, посыпало сверкающими кристалликами. Раздались стоны и испуганные крики. Ворвавшийся в дыру с рваными краями ветер погнал по проходу обрывки бумаги. Отец Оутс вскочил на ноги и стал боком пробираться по автобусу. На полу лежал увесистый булыжник. Отец Оутс оторопело посмотрел на соседние сиденья и платком смел на пол осколки стекла. Больше ему ничего не пришло в голову. Да, теперь время для «сдерживающего влияния» уже прошло. Может быть, если бы отцы города начали действовать десять лет назад, всего этого в Бостоне и не случилось. Но они предпочли сидеть сложа руки, и, когда начался учебный год, единственная неожиданность состояла в том, что «крупные неприятности» последовали не сразу. Вначале дело ограничивалось драками, бутылками да камнями, которые летели в окна автобусов. Всерьез все началось 5 октября, когда полицейский патруль разнес один бар в Южном Бостоне. Впрочем, рано или поздно это должно было произойти. Поскольку распоряжение судьи Гаррита так или иначе предстояло выполнять, ясно было, что полиции придется не церемониться. Большинство полицейских в Бостоне—ирландцы, к тому же жители Южного Бостона. Большинство само было настроено против затеи со школьными автобусами. Но им отдали приказ, и они его выполняли. Жители Южного Бостона никак не могли понять этого. Они видели только то, что их же полицейские идут против своих. Так, сначала нас предали церковники, потом политиканы, а теперь еще и полицейские, рассуждали они. Обстановка на улицах стала накаляться. Над полицейскими открыто смеялись, издевательски «азывая их «няньками черномазых». Иногда им доставалось и покрепче. В пятницу, 4 октября, кто-то запустил камнем в проезжавшую патрульную машину. Выскочившие полицейские попытались арестовать подозреваемого, но на помощь пришли завсегдатаи бара «Рэббит» — «Кролик» и отбили его. В цотасовке помяли лейтенанта и двух сержантов. Жители Южного Бостона не скрывали своих чувств, как, впрочем, и полиция. 5 октября они ^наглядно показали это. Фрэнсис Диллон нес домой матери бутылку молока. Внезапно завизжали тормоза, и из остановившихся машин к нему хлынули люди в синей форме. Дубинка с силой обрушилась на голову Диллона. Позднее этому семнадцатилетнему юноше наложили двадцать швов. Затем синяя волна захлестнула «Кролик». Из бара понеслись вопли, стоны, треск и грохот. Когда наступила тишина, дверь «Кролика» распахнулась, и оттуда проволокли двух арестованных. Остальные посетители бара, со стонами, пошатываясь, выходили сами. Внутри царил полный разгром. Владелец «Кролика» заявил, что полиция причинила ему убытков на 20 тысяч долларов, причем стражи порядка якобы взломали . даже автоматы, продающие сигареты. Полицейские, в свою очередь, заявили, что они направили наряд из двадцати чело-г век после того, как позвонил один прохожий и сказал, что в баре двое полицейских подверглись нападению. Полицейские прибыли к бару «Кролик» в 8.10. Согласно записи в регистрационном журнале полицейского управления sbohok «прохожего» раздался в 8.22. Короче говоря, налет на бар • подозрительно напоминал обычную месть за камень, брошенный в полицейскую машину. В понедельник, как и обычно, возле средней школы Гэви-на в Южном Бостоне собралась толпа, ожидавшая отъезда автобусов с негритянскими детьми. "На месте был и наряд по 34 |
