Вокруг света 1976-05, страница 15

Город Лодар находится в пятидесяти километрах от Зангибара, вдали от побережья. В широкой вади, где раскинулся Лодар. население занимается сельским хозяйством, выращивая на плодородных наносных почвах овощи и зерновые. Поля орошаются из широких — до двух и более метров в диаметре — неглубоких колодцев. Мой собеседник как раз и занимался тем, что по соглашению с крестьянами отрывал на их полях широкие колодцы.

— А что, в Лодаре нет работы?

— Работа-то есть, да не всегда. И вот мы с сыном, — он кивает "в сторону парня, сидящего на другом конце скамьи, — и пришли сюда на стройку, в Зангибар. Колодцы сейчас делает машина. А здесь работа знакомая, хорошо оплачивается и, главное, постоянная: ведь строят сейчас у нас повсюду.

На алюминиевом блюде повар приносит горячие, пропитанные маслом блины и острую, отдающую чесноком приправу в маленькой эмалированной миске. Йеменец широким жестом приглашает разделить с ним трапезу, и я, отщипнув правой рукой кусочек ноздреватого блина, макаю его в приправу и отправляю в рот. Все приличия соблюдены, и мы спешим к автомашине, чтобы продолжить свой путь в Шукру.

У РЫБАКОВ ШУКРЫ

На рейде Шукры, неглубоко вдающемся в плоский песчаный берег, покачиваются на разноцветных нейлоновых тросах большие суда — «самбуки» со стационарными моторами и лодки «хури», на которых йеменцы уходят под косым парусом далеко в море. Маленькая хури, длиною в два-три метра, выдолбленная из целого ствола тика, не очень устойчива. Я не раз видел, как она переворачивалась от неловкого маневра или неожиданного удара боковой волны. Рыбак, оказавшийся за бортом, рывком возвращает суденышко в нормальное положение, забирается в лодку, вычерпывает воду и продолжает свой путь. Вся аварийная операция занимает несколько минут.

В Адене, у мелководного порта, там, где начинается «рабочая», как здесь говорят, улица, находится небольшая верфь, где один из двух существующих в стране кооперативов плотников строит самбуки. Во главе одной бригады стоит Али, с которым мы стали большими друзьями.

Невысокие дома улицы скрывают от пешеходов большой навес, под которым работают плотники, и груду старых автомашин, из частей которых тут же расположившиеся кузнецы мастерят необходимые металлические поделки. Мы сидим с Али на пахнущих смолой сосновых досках. Из них через некоторое время сделают палубу и внутренние перегородки.

Перед нами в мелководной гавани расположились десятка два самбук, пришедших из Сомали с грузом скота и из Персидского залива с иракскими финиками. Моряки — по щиколотку в воде — деловито снуют вокруг кораблей: сейчас самое время очистить днище от зеленой бороды водорослей и ракушек.

— Обшивку самбук мы делаем из тиковых досок, привозимых из Индии, — говорит Али. — А шпангоуты — из древесины нашего крепкого тамариска. Ребра у корабля должны быть особенно прочными.

К нам подходит кузнец, одетый в одну короткую юбку. На закопченном лице сверкают лишь белки глаз да крепкие зубы. Его мастерская расположилась за углом соседнего дома, в сооруженном из ржавых листов железа шалаше, где выкопана яма-горн и врыт обрубок тяжелой балки, служащий наковальней. У кузнеца свой профессиональный разговор к Али: ему заказан якорь, и он пришел посоветоваться о его весе и габаритах.

— У рыбаков Южного Йемена три вида якорей. Маленькую хури удерживает двузубый «бавира», рыболовную самбуку — четырехрогий «баруси», — объясняет мне Али. — А для большой лодки, которую сейчас сооружают на верфи, лучше всего сделать большой баруси с пятью рогами.

Я видел и знаю, как изготавливаются такие большие якоря. К длинному толстому стержню припаивается пять больших рогов, на место спайки надевается круглая муфта и заливается металлом, который кузнецы выплавляют из разбитых карбюраторов автомашин.

Профессиональный разговор со специалистом смежной профессии окончен, и Али вновь обращается ко мне.

— Вот видишь, моряки чистят днища своих судов от водорослей. А мы днища рыболовных самбук об-

Бедуинки не закрывают лии.

13