Вокруг света 1976-06, страница 41

Влезть в коронограЛ было нельзя. Такую операцию могли произвести только на заводе. Но где Шад Жат Мае, а где оптический завод?

Гневышев на свой страх и риск вскрыл коронограф Так и есть. В военной спешке коронограф смонтировали неверно. Но выбора не было, и астрономам пришлось все поправлять самим. Легко сказать, самим — тут техника, тут прецизионная точность, а они же не специалисты...

В тот тяжелый год, пока Гневышев возился с инструментом, на него смотрели очень косо. Да что косо? Дело дошло до серьезных оргвыводов. Но в 1950 году он положил на стол великолепные снимки короны.

...Мы стоим под куполом павильона у того самого 20-сантиметрового коронографа, с которого все началось. Но нас интересует не история, а исследования короны, самой внешней разреженной части Солнца. Она простирается так далеко, что, по словам английского астронома С. Чепмена, «мы живем в атмосфере Солнца».

Но увидеть корону мешает свет Солнца. Он в миллионы раз сильнее, чем ее слабое сияние. И вот изобретатель коронографа Б. Лио устроил затмение... в самом приборе. Прикрыть диск Солнца искусственной. «луной» пытались и до него. Но он первый укротил блики в трубе и, вырезав изображение короны, справился с коварством лучей, которые, подчиняясь законам оптики, пытались эту слабую корону затмить.

Смотрю на снимки корональных линий. Вот это и есть тот «хлеб науки», без которого невозможно ни одно открытие на Солнце. Знаменитые пулковские каталоги Солнца — они создаются здесь.

— Но ведь это уже не новый инструмент. Вы установили его четверть века назад, а техника ушла вперед.

Гневышеву не по себе от таких слов. Для него этот коронограф — «старое, но грозное оружие». И хотя мне предстоит встреча с самым большим внезатменным — гордостью обсерватории, Гневышев просит никак эти два инструмента не противопоставлять.

С большим коронографом меня знакомил В. И. Макаров. Я уже знал, что с помощью этого инструмента можно рассмотреть мельчайшие солнечные поры — увеличение больше, линза не 20 сантиметров, как у старого коронографа, а целых 53! И спектр получается с большими подробностями.

Я ожидал увидеть купол, под ним большой телескоп. Но то, что открылось мне, было мало на что астрономическое похоже. Крыша, а под ней... ферма. Да, да, решетчатая конструкция там, где ожидалась труба.

— Труба не нужна, — объясняет Макаров, — она все равно бы грелась, ее бы сотрясал ветер. Разве в таких условиях хорошее изображение получишь? И купол не нужен. Он тоже нагревается и создает еще одну преграду из колеблющегося воздуха. В дождь коронограф прячут под раздвижную крышу, ведь в такую погоду мы не наблюдаем.

Внизу, в темноте лаборатории, работает Юрий Платов. Готовит инструмент, наводит его, остальное возьмет на себя автоматика.

— Полуметровую очень чистую линзу нам сделали специалисты Москвы и Ленинграда, а всю механику изготовили в Москве. Есть там такой замечательный астроном Г. Никольский. Так вот главная идея — его. Наш внезатменный коронограф — самый большой в мире Но он уже не уникален: точные копии стоят и в Мондах за Иркутском, и в

Так видит Солнце телеглаз космической обсерватории.

39