Вокруг света 1976-12, страница 41

микронезийское ли это чудовище вроде шотландского Несси? «Сикемадзе-Мару», — поясняет сосед-микронезиец. «Мару», я знаю, по-японски корабль. А мой попутчик уточняет, что «Сикемадзе-Мару» не просто корабль, а огромный японский крейсер, затонувший в водах Трукской лагуны.

Вскоре я увидел еще одно такое же чудище, врывшееся в дно лагуны. Потом третье, четвертое, пятое... Жители Трука, летящие вместе со мной, называют их по именам, как бы узнавая старых знакомцев. Один «Мару» сменяет другой. Власти Микронезии зарегистрировали уже сорок с лишним судов, потопленных в водах Трукской лагуны. Штук двадцать из них можно даже посетить, взяв напрокат акваланг. Я предпочитаю смотреть на «Сикемадзе-Мару» и прочие крейсеры, подлодки, тральщики, минные заградители, торпедные и сторожевые катера сквозь прозрачный покров микронезийско-го моря.

Сколько же их покоится здесь! Стальные гробницы, полные скелетов, идеально выбеленных морской солью. На их ребрах, как говорят, можно и доныне увидеть поблескивание орденов и медалей. Мечта о японской империи в Тихом океане, зародившаяся полвека назад, покоится, ржавея, в этих водах. Потому что именно здесь, на Труке, императорская Япония намеревалась устроить свою самую мощную тихоокеанскую твердыню.

Самолет приземляется на Мо-эне. «Аэродромная команда» — почти голый старичок микроне-зиец — подкатывает трап. Над зданием аэропорта, хилым домиком из местных стройматериалов, гордо сияет золотом надпись: «Международный аэропорт Трук».

Дорога вьется вдоль лагуны, где в прибрежных низинах скопились деревни. На болотах у берега жители Трука убирают урожай таро; мужчины длинными шестами сбивают плоды хлебных деревьев. В лагуну выплывают лодки с женщинами-рыбачками. Картина идиллическая, но скоро моэнские деревушки остаются позади, а с ними и идиллия. Мы поднимаемся на крутой холм. У самой вершины — огромный бетонный бункер. Это сооружение предназначалось для центрального узла связи, откуда японские силы по всей Микронезии получали команды по радио. Эти силы

именовались 4-й императорской флотилией со штаб-квартирой на островах Трук. Радиооборудование вполне исправно и поныне.

В войну американцы сбрасывали бомбы на бункер десятки раз. Буцкер, однако, под всеми налетами устоял. Японский узел связи не уничтожили и потом, когда империя Восходящего солнца капитулировала. Поскольку вся эта территория прежде принадлежала испанским монахам, Пентагон принял решение продать весь гигантский комплекс папе римскому. Зачем, казалось бы, папе какой-то бункер в Микронезии? Оказалось, что надобность есть: именно здесь, на Трукских ^тровах, наиболее плотно населенном дистрикте подопечной территории, орден иезуитов возжелал открыть семинарию для своих микронезийских адептов.

Иезуиты действительно купи-. ли у Пентагона бункер со всем его содержимым, как говорят, за тысячу долларов. Трудно сказать, много это или мало, но иезуиты явно выбросили деньги на ветер — был бункер, и была семинария, не хватало только микронезийцев, жаждущих погрузиться в пучины богословия. Пришлось несколько лет спустя преобразовывать бывшую крепость, а затем богословское учебное заведение в гимназию святого Ксаверия. Гимназия эта в Микронезии — первая, и обучение там ведут нью-йоркские иезуиты.

Бетонной гимназии принадлежат несколько судов, на которых учащихся развозят по родным островам и привозят обратно. На одном из этих судов в обществе здешних школьников я отправился на Дублон, при японцах — главный остров-крепость.

Внушительная громада острова вырастает из моря километрах в десяти к югу от Моэна. Дублон на карте похож на морское чудовище с устрашающе открытой пастью. В самое глубокое место «пасти» — залив Ле-валол — впадает река Леофат. «Челюсти» образованы двумя полуостровами: северный — Ка-тус, южный — Эллиэ. Именно на них во время войны японцы разместили свои наиболее важные военные сооружения.

Западный берег почти ровный, и над ним высятся горы: Толомен и Фаукелау.

Мне кажется, что я вступил на поле боя, где только-только полыхал огонь войны. Повсюду развалины. Обширное бетонное сооружение — бывший япон

ский госпиталь, здание подстанции, дававшей ток в штаб 4-й императорской флотилии, водоочистительные сооружения. На побережье следы, оставленные 4-й императорской флотилией, особенно заметны: (доки, разрушенные портовые сооружения, молы, резервуары горючего. Десятки кораблей флотилии стояли на якоре между Дублоном и соседним Этеном. Эту внутреннюю часть лагуны специалисты считают самым лучшим, самым защищенным рейдом на всем Тихом океане. И в начале второй мироврй войны у берегов Дублона стояли восемь крейсеров, четыре легких крейсера, несколько подлодок, эсминцы, транспортные суда, противолодочная флотилия, десятки тральщиков, минных заградителей, сторожевых и вспомогательных канонерок.

Повсюду на острове останки вооружения — танкетки, ржавые пушки. На Этене разбросаны на заросших джунглями аэродромах знаменитые истребители «дзеро». И десятки бетонных укреплений. Таким - образом, Микроцезия — единственное на свете место, где японская военная архитектура столь хорошо сохранилась, что образовался своеобразный «военный музей» в природе. Музей на суше и в море.

Удивительное дело: Трук, который японцы укрепляли тридцать лет, в войне вообще участия не принимал. Дело в том, что благодаря воздушной разведке американцы знали, какая могучая природная крепость стоит у них на пути, и поэтому попросту... обошли острова. Когда же союзники пресекли всякую воздушную и морскую связь Японии с Труком, архипелаг стал ловушкой для нескольких десятков тысяч человек — летчиков, которые уже не могли подняться в воздух, моряков, чьи разбомбленные корабли пошли на дно, саперов, больше не имевших материала для строительства.

В бездействии ждали они нападения с воздуха и с моря — и не дождались. Пришел другой враг, бесшумный и страшный, — голод. Архипелаг не располагал ресурсами, чтобы прокормить своих владык и пленников. Генералам пришлось распустить полки и батальоны и превратить солдат в земледельцев. Больше всех пострадали коренные жители, поскольку японцы вырубили хлебные деревья и кокосовые пальмы, а на освободившемся

39