Вокруг света 1977-02, страница 32
Увы, в моем образе налицо были лишь два персонажа, тогда как проблема Севера скорее напоминала классический литературный треугольник. Но третий «герой» пока оставался за кадром... ПРИТЧА О ХОЛОДЕ Утверждение «на Севере холодно», вероятно, столь же оригинально, как и «Волга впадает в Каспийское море». Между тем, постигая эту элементарную истину о холоде на Севере, человек прошел три ступени, и каждая была эпохой, открытием и проблемой. Первую ступень люди освоили давно — на заре своей истории, и звучала проблема действительно нехитро: холодно человеку. А решением был костер и звериная шкура. Когда началось индустриальное освоение Севера, человек узнал, что холодно и машинам — замерзают моторы, а резина делается хрупкой как стекло. И стали решением новые материалы, новые конструкции. Сегодня же мы узнали вообще нечто парадоксальное: холодно самой природе. Бессмыслица? Ничуть. Природе не хватает тепла, и в итоге тоже возникает своего рода хрупкость: хрупкие, ломкие связи, они легко разрушаются и с трудом восстанавливаются (если восстанавливаются!). С точки зрения биохимии, холодильник — это устройство, которое тормозит процесс разложения. Аналогичная ситуация на Севере, но с оговоркой: для природы разложение и есть самоочищение, важнейшее звено восстановительного механизма, начало и конец извечного круговорота веществ. Холод замедляет все жизненные процессы. Медленно работают почвенные бактерии, поэтому мощного слоя почвы, как на юге, тут нет. Медленно растут деревья, а умирая, медленно — как в холодильнике — разлагаются, растягивая на долгие годы возвращение земле взятых «в долг» питательных веществ. Все, что отмирает в реке, все, что приносит в нее половодье и смывают дожди, перерабатывается микроорганизмами тоже медленно, в десятки раз медленнее, чем где-нибудь на юге. Но ведь система все же функционирует? Да, функционирует, потому что замедленно все, все звенья круговорота, между которыми установилось естественное равновесие. Неустойчивое равновесие... XX ВЕК: ГАРМОНИЯ ЗЕМЛИ И РАЗУМА Например, естественное загрязнение реки и возможности ее самоочищения — это две чаши весов, сбалансированные длительной эволюцией. Но подкиньте на первую чашу толику искусственных отходов, не предусмотренных природным балансом, и вторая чаша подскочит вверх, рискуя поломать хрупкий механизм этих северных «весов». Конечно, у реки есть «запас прочности», однако на Севере он неизмеримо меньше, чем в южных районах. Нет гибкости, эластичности в природных связях: микроорганизмы — живые комбинаты, перерабатывающие все и вся, снабжающие пищей растения и так далее, — не только медлительны, но и малочисленны. Хрупкая, незащищенная природа! А ведь какой могучей ее считали недавно — с устрашающими вьюгами, злейшими морозами, которые на поверку оказались лишь защитными средствами, наподобие «страшной» внешности какого-нибудь невинного зверька. И скромный уголок средней полосы куда сильнее, выносливее, устойчивее самых грозных и величественных северных ландшафтов. И в то же время Север — один из главных сырьевых плацдармов страны. Его форпост — европейский север, прежде всего северо-восток, основную часть которого занимает территория Коми АССР, более близкая к Центру (потребителю сырья), более доступная, чем Зауралье. Удобно для освоения и то, что на сравнительно небольшой площади сконцентрированы такие жизненно важные ресурсы страны, как нефть, газ, уголь, бокситы, титан, каменные и калийные соли, не говоря уже о бесценных лесных массивах. Растут масштабы освоения, растут темпы добычи, и растет нагрузка на природу. И вот тут-то, на стыке Севера «богатого» и Севера «хрупкого», на стыке процессов природных' и производственных, возникает проблема. Треугольник. В его основании — природа и производство, в его вершине — человек, неотделимый от двух других компонентов и не заинтересованный в антагонизме между ними: ведь для него, для человека, и природа, и производство — действительно основание, двуединый фундамент жизни. Главный научный центр европейского северо-востока — Коми филиал АН СССР в Сыктывкаре, где много лет работала Комиссия по охране природы. Два года назад комиссия была преобразована в сектор с длинным, но зато исчерпывающим названием: Сектор прогнозирования последствий антропогенного воздействия на природную среду. В этой реорганизации (а точнее — в создании новой, комплексной группы ученых) в значительной мере уже содержатся пути решения проблемы: чтобы охранять природу в условиях интенсивного освоения Севера, надо знать последствия нашей деятельности и руководствоваться этими знаниями на всех этапах производства — от планирования новых предприятий до строительства и эксплуатации. Знать заранее. Предвидеть. В сущности, это единственный путь примирить Север «богатый» и Север «хрупкий» в интересах человека. Впрочем, издалека любая проблема выглядит точкой. Лишь по мере приближения к ней и проникновения в нее точка превращается в некий узел, он обрастает деталями и подробностями, шаг за шагом приобретая реальные масштабы сложности, и вот уже разум различает лавину задач с бесчисленным множеством неизвестных... Моим гидом по лабиринтам проблемы был руководитель сектора прогнозирования кандидат географических наук Адольф Петрович Братцев. Однако первый вопрос принадлежал не журналисту, а ученому. — Вы обратили внимание, — спросил мой собеседник, — что наш сектор создан в отделе экономики филиала АН СССР? Дело в том, что предвидеть природные изменения надо именно в связи с развитием экономики. Этим же занимается и большая группа ученых нашего Института биологии. И это естественно. Ведь наши рекомендации на основе этих прогнозов должны охватывать все стороны проблемы и в то же время быть реальными. Он помолчал и потом уточнил: —■ Экономически реальными. Пожалуй, в этом основная сложность. Судите сами... ЛОГИКА ПРИРОДЫ Главное богатство республики — лес. Таких крупных массивов хозяйственного значения в Европе больше нет. В то же время лес — главный экологический фактор. Это и порождает «две логики» в оценке перспективы. 29 |
