Вокруг света 1977-02, страница 35

делается и как лечение от эрозии, и как источник свежего корма для молочного животноводства, получающего все большее распространение при крупных промышленных центрах Заполярья.)

На Севере нельзя вернуть отработанному карьеру сохраненную почву, как на юге, потому что нет мощного и живучего чернозема, но можпо создать озеро. Дать толчок, бросить семена жизни, восстановить естественный круговорот...

«А ЧТО БУДЕТ, ЕСЛИ?..»

- Так значит, — спросил я А. П. Братцева, — охраняя при роду, мы все же изменяем ее? И когда-нибудь люди увидят на месте тундры луга, спасшие почву от эрозии, но не увидят тундры? Не увидят истинно северной тайги, место которой займет очень красивый, очень пропзво дительный, но совсем не тот лес?

— Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал ученый, — потому что он не один, их несколько и все они разные...

Из этой серьезной и важной проблемы надо сразу изъять все, что мы в силах сделать уже сейчас. Не кромсать тундру — тут нет научной загадки, тут все ясно, вопрос, сугубо административный. Создание движителя для тундры несоизмеримо экономичнее, чем ее уничтожение. Луга же тундре не грозят: их место южная кромка, дальше на север их не пустит сама природа.

Далее, вопрос о новых ландшафтах, новых лесах. Правомерны ли такие изменения волей человеческой?

Мы многого не можем увидеть. Например, тех лесов, которые ныне предстают перед нами в облике каменного угля. Где они? Вы скажете, что это была естественная эволюция планеты? Но разве человек не результат той лее естественной эволюции? Разве наше существование противоестественно но отношению к законам природы? Разве есть Земля без Человека? Нет. И вероятно, антропогенный период планеты столь же закономерен, сколь и все предыдущие. Но, не изменяя природы более быстры ми темпами, чем это делают, скажем, стихия и животные, человек существовать не может. Вопрос лишь в том, что он делает. Есть ли у нас на сей счет критерий? В принципе есть: изменение, преобразование не тождественно уничтожению. Бро

32

сить карьер открытой раной, оставить на месте проложенного трубопровода мертвую полосу — это пример уничтожения. Пашня на месте бывшего карьера (на юге) или «живое» озеро (на Севере) — пример преобразования, созидания. Неизменность не более, чем иллюзия, которая так же вредна, как и экологическое варварство.

Парадокс состоит в том, что природа не сохранила для нас юрские леса, а вот мы можем сохранить для потомков истинно северную тайгу. И не только тайгу. Конструируя одни ландшафты, надо помнить, что нельзя трогать другие. Ни при каких обстоятельствах. Закон охраняет леса, стоящие на страже рек, на рубеже двух зон - тайги и тундры, вдоль дорог и вокруг городов. Закон охраняет заповедники. Но темпы освоения Севера сейчас и особенно в будущем заставляют задуматься об охране других территорий, не связанных с промышленным использова нием. Учеными Коми филиала АН СССР разработана программа расширения природно-заповедно-го фонда европейского северо-востока с созданием, помимо заповедников и заказников, сети эталонных ландшафтов и природного парка. Цель — сохранить в неприкосновенности не островки северной природы, а Север во всем его многообразии.

Любая область знаний, сдавая экзамен на звание науки, должна ответить на вопрос по формуле: «А что будет, если?..» А что будет, например, если у Земли появится вторая Луна? Небесная механика знает, что будет. Экология пока находится в той стадии, которая хорошо знакома студентам, мучительно обдумывающим вопрос. Экология только-только «вытащила» этот билет с коварным вопросом. И времени, как на экзамене, тоже нет, и прецедентов в прошлом, подобных нынешним процессам, тоже не было.

...И тут я понял, что мой образ «человека с полустанка» не так уж наивен и неточен как символ позитивного решения этой проблемы. И не беда, что «в кадре» (а точнее, в окне вагона) не фигурировало производство — один из трех «героев» нашего треугольника. Главное — был человек. Человек, который наверняка (я почему-то в этом уверен) любил и свою природу, и свое производство, не допуская между ними никакого антагонизма.

ВЛАДИМИР БОЛЬШАКОВ

САНТА КЛАУС НЕ ПРОРВАЛСЯ В ДАРВИН