Вокруг света 1977-02, страница 37

ныи моноплай и повис в нескольких метрах от земли.

Ураган, нагрянувший на город в ночь на рождество, срывал крыши с домов; как мячики, перебрасывал с улицы на улицу автомобили, перевертывал тяжелые прицепные туристские автокараваны, в которых погибло и покалечилось немало людей. Люди укрывались в подвалах и погребах, сейфах и холодильниках. Родители закрывали своими тела* ми детей, спасая их от обломков. В городе практически не было ни одного непострадавшего жителя — большинство получили ранения от носившихся в воздухе кусков черепицы, кровельного железа и стекла, вырванных с корнем деревьев.

Для Дарвина — города нелегкой судьбы — это была уже не первая катастрофа. В январе 1897 года небывалой силы ураган обрушился на него, унеся 28 человеческих жизней. Скорость ветра достигала 200 километров в час. Дарвин, тогда именовавшийся Палмер-стоном, был разрушен до основания. Несколько лет спустя его восстановили. В 1937 году новый циклон изуродовал город, нанеся ему ущерб в 100 миллионов австралийских фунтов. Едва успев отстроиться, Дарвин опять превратился в развалины. На этот раз в результате налетов японской авиации в 1942— 1943 годах. После войны, когда на Северной Территории был обнаружен уран, город стал быстро расти. В Дарвине были построены современные роскошные отели, банки, административные здания. В город устремились любители экзотических красот, богатые бездельники, развлекавшиеся гонками, скачками, игрой в гольф и охотой на крокодилов. Про Дарвин говорили: «Этот город производит совершенно пьяных государственных служащих и пустые бутылки».

Атмосфера беспечности и вседозволенности, царившая в городе и привлекавшая туда многих любителей «красивой жизни», в немалой степени повинна в том, что дарвинцы не восприняли всерьез предупреждений о приближении урагана. Циклон «Трей-си» был впервые зарегистрирован 22 декабря, за четыре дня до катастрофы. Поначалу он не выглядел слишкрм страшным: скорость ветра в его центре достигала лишь пяти километров в час. Однако по мере приближения р Дарвину она быстро возрастала и к десяти часам вечера 25 декабря достигла 100 километров в час. Жителей Дарвина несколько раз опдвестили по радио: «К городу приближается ураган большой разрушительной силы». Всю ночь выли специальные сирены, будто Кассандры, предрекавшие гибель города, взывавшие к бес* печф.ым.

Сотрудники метеорологической станции Дарвина оставались на месте до того самого момента, когда ураган ворвался к ним в

здание и уничтожил аппаратуру. Последнее сообщение, полученное в Сиднее с этой станции, гласило, что «Трейси» свирепствует в городе и скорость ветра достигает 125 километров в час. Первый удар его был сильном, но затем наступило обманчивое затишье. «Глаз» циклона, образуемый кольцевыми ветрами, прошел по городу лишь «ресницами», и многие жители Дарвина, весело справлявшие рождество, не слишком серьезно воспринявшие предупреждение метеорологов, вышли посмотреть на ураган. В этот момент по Дарвину и ударил тот ветер, который образует заднюю стенку «глаза». Жилые кварталы после этог©*~дбйствитель-но стали напоминать Хиросиму 1945 года. Это произошло в четыре часа утра 26 декабря. Циклон, побушевав еще немного, ушел, обессиленный, дальше, к заливу Карпентария. По официальным данным, в Дарвине погибло 49 человек. Еще 150 числились «пропавшими без вести». Среди них и те, кто, несмотря на 60 предупреждений о приближающемся урагане, переданных по радио, вышел в море на яхтах на рождественскую прогулку. Ущерб, нанесенный циклоном, исчислялся в миллиард долларов...

Сразу же после катастрофы город был закрыт для посещений. В срочном порядке его население эвакуировалось «по воздушному мосту» в Сидней и другие города Австралии. Газеты и телевидение нагнетали панику. «Тысячи человек ранены, — тревожной скороговоркой сообщали дикторы. — Эвакуация осложняется, ибо в Дарвине вспыхнула эпидемия тифа... Опасаются также эпидемии холеры... В городе свирепствуют мародеры, грабящие разрушенные дома...»

Дарвин объявили районом чрезвычайного бедствия. Для помощи ег$ жителям по решению правительства лейбористов были привлечены все транспортные и коммерческие самолеты, пригодные для перевозки раненых и грузов. Быстро была налажена доставка продовольствия, медикаментов, палаток для пострадавших. Начались работы по расчистке, хотя им и мешал непрерывный дождь. Гражданские и военные специалисты восстанавливали водоснабжение и связь.

Правительство объявило, что жителям города будет оказана безвозмездная помощь, что выделены средства для их эвакуации и обеспечения работой в других городах Австралии. В те дни и лейбористское правительство, и консервативная оппозиция, пришедшая в 1975 году к власти, клялись, что Дарвин — важнейший судоходный порт, воздушное и морские ворота Австралии на северном побережье — будет восстановлен.

Тргда казалось, что от этих заверений до их претвореция в Жизнь путь недолог. Люди возвращались с рождественских каникул в правительственные учреждения, в отделения Красного Креста, в госпитали и эпидемические станции, записывались добровольцами в спасательные отряды и срочно созданные центры по эвакуации и расселению

жителей Дарвина. Циклон «Трейси», разрушивший город, пробудил необычное чувство солидарности в австралийцах. «Мы ощутили себя единой нацией», — писала тогда газета «Острэй-лиэн», комментируя кампанию по сбору пожертвований в фонд Дарвина. В первые же дни катастрофы на специально созданные пункты срочной помощи Дарвину австралийцы принесли тонны одежды, одеял, продовольствия. Администрация' Сиднейского оперного театра организовала благотворительный концерт с участием всемирно известных артистов эстрады. Жертвовали щедро. «Дарвин должен быть восстановлен» — это звучало как клятва...

...И вот наконец я лечу в Дарвин. Только почти через год после катастрофы мне наконец удалось получить разрешение от австралийского МИДа. Старенький «фок-кер-френдшип» медленно, будто нехотя, шел над столицей Северной Территории. Мелькнули под крылом искореженные коробки тропических коттеджей со снесенными крышами, срезанные, будто бритвой, пальмы, с корнем вырванные из асфальта фонарные столбы.

Аэропорт, знаменитые воздушные ворота, г;де меньше года назад днем и ночью ревели самолеты десятков зарубежных авиалиний, ни на час не умолкал многоязычный говор пассажиров трансконтинентальных линий, был тих и неуютен, хотя следа от прежнего месива не осталось: только свежие заплаты на стенах ангаров напоминали о катастрофе.

— Не так уж плохи здесь дела, — говорит один из моих< попутчиков, успевший в ожидании багажа проинспектировать весь аэровокзал.

Грузчик косит на него взглядом и цедит сквозь зубы:

— Не так уж и плохи. Здесь, но не в городе.

Потом я убедился, что грузчик был прав, хотя сначала у меня создалось иное впечатление. Нил Байрон, председатель профсоюза разнорабочих Дарвина, который приехал встретить меня на своем видавшем виды «фольксвагене», направил машину через центр. Этот район пострадал малр. Не выдержали только старые кирпичные и деревянные постройки. Но развалины эти незаметны среди храмово-бетонного великолепия правительственных зданий, оффисов, банков и страховых компаний: испытание бурей, промчавшейся над Дарвином со скоростью 250 километров в час, для делового центра ограничилось в основном выбитыми стеклами, сорванными вывесками.

Еще в Сиднее мне посоветовали обосноваться] в гостинице «Коала мот.ор-инн»,;. и недалеко от

34