Вокруг света 1978-02, страница 26
НА МЕРИДИАНАХ ДРУЖБЫ активистами союза молодежи. Хэда Штельцер, Вилла Метел-ко, Елка Флайс задали сразу столько вопросов о нашей стране, жизни молодежи, что впору было открывать настоящий лекторий. Среди нас большинство ленинградцев, и мы, естественно, рассказывали о своем городе. Притихшие, сидят ребята и слушают о «Дороге жизни», о созданном комсомольцами на месте блокадного кольца вокруг города поясе славы и мира, где открыты музеи, воздвигнуты обелиски, подняты на постаменты опаленные огнем войны пушки и танки. «Никто не забыт, и ничто не забыто». — А мы тоже прошли по следам партизан в горах двести пятьдесят километров. Вы не были в нашем музее? — спрашивает Елка Флайс. Еще днем Богдан Жолнер водил нас по музею. Залы его оформлены бывшими участниками партизанского движения. ...Пожелтевшие хрупкие листовки с призывом: «Смерть фашистам — свобода народам!», в верхнем углу — изображение серпа и молота. Борьба началась здесь в июле 1941 года, сразу же после нападения гитлеровцев на СССР, а в августе в горах уже появились отряды Сопротивления. Длинный список словенцев, приговоренных к расстрелу. Тут же поставлен ствол дерева, изрешеченный пулями, — место казни... — Едем завтра на планину Мала Копа, в госпиталь, — решают наши друзья. ...Машина останавливается у стены елового леса, и, перебравшись через ров, мы карабкаемся вверх. В сыром полумраке еле разбираем выбитую в склоне тропу. Наконец впереди что-то зачернело. Перед нами в дымке утреннего тумана вырастают контуры строений. Это и есть партизанский госпиталь. ...В 1944 году стояла морозная, с сильными снегопадами зима. Преследуемая гитлеровцами, уходила в горы 14-я словенская дивизия. Обмороженные, в разбитой обуви бойцы оставляли раненых в госпитале, собирались с силами и неожиданно сваливались с гор на головы фашистам... Под крышей одного из бараков прибит щит: на нем указан распорядок дня; перечислены меры предосторожности, маскировки, чтобы враг не обнаружил тайный госпиталь; подпись хирурга и политкомис-сара. «И днем ни под каким видом не выходить из помещений». «Раненым в госпиталь передвигаться только по ручьям, нетранспортабельных доставлять на носилках также по воде». Прикреплены к стенам самодельные хирургические инструменты, тяжелые костыли. За глухим шумом елей словно различаешь мягкие всплески воды под ногами скрывающихся от врага партизан. Услышав за спиной сухой лай немецких овчарок, наспех перебинтованные, уходили они по ручьям в горы. Жили здесь в землянках, бараках, жгли костры осторожно, только в холодные дни, чтобы не засекли укрытие гитлеровские наблюдатели. Да и прежде чем пустить дерево в топку, следовало снять с него кору: так получалось меньше предательского дыма. В конце войны был выброшен в этих местах с самолетов отряд советских разведчиков. И в сохранившихся списках обнаруживаем родные, хоть и незнакомые имена: Кириленко Андрей из Киева, Ложкин Сергей из Харькова, Вазов-ник Денис из Днепропетровска, Лелюх Петр из Полтавы... Совсем немного не дожил до Победы радист Миша Белов из Москвы. Его документы обнаружили в бутылке, закопанной около одного из бараков. Умер он 2 января 1945 года. Сняв шапки, мы молча стоим над двумя пирамидками, похожими на танковые надолбы. Их поставили пионеры из Сло-веньградца. На каждой звезды и надписи: на одном-— «словенец», на другом — «рус». Кладем на серый камень гвоздики и зажигаем тонкие свечи. Один из нас, прошедший войну, говорит о солдатском мужестве и верности Красному знамени. Он кончает, и мы снова стоим и молчим. Над нами, тихо качая вершинами, шумят ели, да с дороги доносится натужный рев лесовозов. Расплываются за спиной темные очертания строений. И долго еще вслед мигают огоньки тонких красных свечей... В. ЛЕБЕДЕВ Югославия, Словеньградец ОСТОРОЖНО, НОВОСЕЛ! Десять лет назад в ихтиологический садок на реке Чдгрес (Панама) был с исследовательскими целями завезен из Амазонки тамошний окунь. В очередной тропический дождливый сезон река Чагрес вышла из берегов и ее воды перелились в крупное озеро Гатун, входящее в систему Панамского канала. Вместе с ними в озеро попал и не встречавшийся там ранее окунь. Это привело к катастрофическим последствиям. Со времени появления окуня из четырнадцати видов мелкой рыбы, населявшей озеро Гатун, двенадцать исчезло полностью. Общая численность поголовья всех видов рыбы уменьшилась примерно на четверть. В некоторых районах озера местной рыбы теперь нет совсем. Все это повело к далеко идущим экологическим последствиям. Лишившись основного вида питания, здесь много реже стали встречаться зимородки, цапли, крачки. Их отсутствие позволило обильно размножиться москитам. Прожорливость же окуня, когда общая биомасса в озере Гатун уменьшилась, стала угрожать его собственному дальнейшему существованию. И все же нечаянный и губительный «эксперимент» принес и некоторую пользу. Изучение хода разразившейся экологической микрокатастрофы позволило исследователям разработать матема-тическо-экологическую модель, описывающую явления и дающую возможность прогнозировать подобную опасность в будущем. БОРЬБА ЗА ОРЛАНА В США почти исчез белоголовый орлан. Эта птица вообще стала одной из редчайших в мире. Поэтому сообщение, что поголовье орлана стабилизировалось в стране, было воспринято в США как успех. Поголовье орлана действительно стабилизировалось... только по всей стране осталось лишь несколько десятков этих птиц. Борьба за спасение орлана продолжается. Летом 1977 года Национальная федерация живой природы США смогла выкупить у частных владельцев два важных участка, где гнездятся орланы. Один из участков был выкуплен буквально в последний момент: там уже начались строительные работы. И все же у орлана появился шанс выжить. новости экологии |
