Вокруг света 1981-03, страница 45

ЧИТАТЕЛЬ ОТКЛИКНУЛСЯ

БУРЫЙ МЕДВЕДЬ?

С 1964 года я почти ежегодно проводил летние геологические исследования в Заполярье, на территории Мурманской области. Участки наших работ зачастую располагались в самых безлюдных восточных и северо-восточных районах Кольского полуострова, поэтому встречи с обычным бурым медведем для меня и моих товарищей по экспедиции не были особой редкостью. Неоднократно в разной обстановке и на разных расстояниях наблюдали мы кольского медведя — с равномерной, довольно темно-бурой окраской и не особенно крупного. Сталкивались с обычным медведем нос к носу в маршрутах, отсиживались от излишне любопытного мишки на елке, отгоняли ночью воришку от горящего лагерного костра, где он торопливо опустошал ведро с приготовленным на завтра супом. Но были и две встречи с совершенно необычным зверем.

В августе 1971 года геоботаник нашей экспедиции А. Бездетнова проводила маршрут в верховьях реки Лебяжьей (левый приток Поноя — крупнейшей реки Кольского полуострова). Из маршрута она возвращалась с рабочим Д. Николаевым вдоль левого берега Лебяжьей. Дело шло к вечеру, до лагеря оставалось около полутора часов ходу. Выбравшись из низкорослого леска в покрытую голубичником низинку, Бездетнова, а за ней и ее помощник остановились как вкопанные: прямо навстречу им по изрытому ложбинами ягельному склону прыжками несся большущий белый медведь! Вот зверь уже в 30—40 метрах, вот он скрылся в ближней ложбине, еще несколько секунд — и... И по склону кубарем скатились два медвежонка, тут же пустились наутек к ближайшим густым зарослям березы. Вслед за ними побежал и первый зверь. Только теперь, несколько оправившись от неожиданности, люди были в состоянии рассмотреть его как следует. Медведица оказалась не белой, а желтовато-седой сверху до пояса — словно была густо посыпана мукой. Нижняя часть у туловища и задние лапы имели обычную темно-бурую окраску. Точно такую же расцветку имели и оба медвежонка. Когда малыши

уже скрылись в березняке, медведица остановилась, потом поднялась на задние лапы и некЬторое время внимательно рассматривала людей. Габариты мамаши впечатляли; рядом с трёх-четырехметро-выми северными березками рост ее можно было определить в два с лишним метра.

Спустя семь лет мы вновь работали в том же районе. Лагерь наш на этот раз находился на левом берегу Поноя, примерно в тридцати километрах к юго-западу от места, где произошла описанная выше встреча. В маршрут на правый берег Поноя 11 сентября 1978 года я отправился в одиночку: необходимо было осмотреть несколько выходов щелочных гранитов в непосредственной близости от лагеря — не далее одного-двух километров, а для рабочих и в лагере накопилась уйма дел.

Переправившись на «резинке» через реку и продравшись сквозь сплошную стену прибрежного тальника, я уже через четверть часа был на месте — у заваленного глыбами гранита подножия склона. Я медленно продвигался вдоль невысокой гранитной гривки, подыскивая место, пригодное для замера элементов залегания породы, как внезапно был остановлен коротким резким рыком. Чуть впереди и слева от меня, в пятнадцати-двадцати метрах, среди крупных глыб гранита стояла на задних лапах огромная медведица, а впереди и правее гривки, на несколько большем расстоянии, сидели, повернувшись в мою сторону, два довольно крупных медвежонка. Вернее, медведица не стояла, а медленно приближалась ко мне и остановилась только тогда, когда я, в свою очередь, увидев ее, бросил молоток и взял на руку ружье. Отстрел медведей на Кольском разрешен, но медведица вроде бы не проявляла особых признаков агрессивности, да, честно говоря, мне было довольно-таки не по себе, и я стоял, выжидая. Медведица показалась мне очень большой, гораздо крупнее любого из виденных мною до этого медведей. Пожалуй, она была значительно более двух метров в высоту и стояла в странной позе — позе человека, вышедшего

В журнале «Вокруг света» № 2 за 1979 год опубликован очерк В. Орлова «Мой медведь с Энмываама» и комментарий к нему доктора биологических наук С. Успенского. Редакция получила несколько откликов на этот материал. Это один из них.

из воды в одежде: передние лапы не подняты вверх, а опущены, немного согнуты и слегка раздвинуты в стороны. Но главное, что сразу обращало на себя внимание, — необычная окраска зверя. Медведица была как бы в приспущенных штанах шоколадно-корич-невого цвета, а вся верхняя часть туловища имела цвет кофе с очень большим количеством молока. Граница темного и светлого тонов была очень резкой, никаких темных пятен на передних лапах и на голове я не заметил. Так мы стояли друг против друга не менее 10—15 секунд. Потом, увидев краем глаза, что оба медвежонка перемахнули через гривку и побежали к матери, я медленно отступил на несколько шагов и закричал что было сил. Медведица резко опустилась на все четыре лапы, одновременно развернувшись ко мне спиной, и, не дожидаясь медвежат, бросилась вверх по крутому склону. Медвежата побежали следом, постепенно отставая о г матери, и, когда медведица уже перевалила через вершину гряды метрах в трехстах от меня, они едва одолели две трети расстояния. После того как скрылись из виду и медвежата, я попытался рассмотреть и измерить следы медведицы, но ничего, кроме вмятин на моховой подстилке да обсосанных кустов черники, не нашел. Так закончилась вторая встреча со светлыми медведями на Кольском полуострове.

Характерность и однотипность окраски обоих взрослых зверей, отсутствие на кольских побережьях белых медведей и, наконец, идентичная с родительской расцветка медвежат скорее всего исключают в данном случае возможность любого из двух предположений, обсуждавшихся С. Успенским по отношению к чукотским медведям (светлый медведь — гибрид бурого и белого или просто «путешествующий» белый). Вероятнее всего, в малонаселенных и труднодоступных районах Крайнего Севера нашей страны все же обитает еще не описанный специалистами подвид (или вид?) крупного бурого медведя.

В. БУДЬКО, кандидат геолого-минералогических наук