Вокруг света 1981-11, страница 61
ские дьяволы» порой попадаются здесь: используют в своем парении восходящие подводные течения, несущие их пропитание — планктон. Во время одного из погружений могучая манта торжественно выплыла из глубин и замерла прямо перед носом у Бенчли. Как это пришло ему в голову, он и сам не мог потом объяснить, но мысль была такая: оседлать манту и покататься на «дьяволе». Задумано — сделано. Питер подплыл ближе и ухватился одной рукой за верхнюю губу ската, а другой — за переднюю кромку крыла. Было в том крыле метра два с половиной, а то и больше. «И — вперед! — писал Бенчли впоследствии.— Кроткий гигант неторопливо повез меня, словно по «американским горам» — вверх-вниз. Он нырнул с 30 футов до 150, покружился в сумеречных глубинах, а затем решил «ДЬЯВОЛЕ»они безразличны, точнее, относятся к ним с опаской, аквалангистов сторонятся. Впрочем, случай, о котором пойдет речь, показывает их норов и отношение к человеку с иной стороны. Американские фотографы-аквалангисты Стэн Уотерман, Говард Холл и Питер Бенчли работали в водах Калифорнийского залива, или, как называют его мексиканцы, моря Кортеса. Они снимали картины бурной морской жизни на склонах подводных вулканических пиков. Встречи с мантами они не ожидали, хотя и было известно, что «мор снова взмыть вверх, к поверхности, потом на глубине 50 футов он совершил полную мертвую петлю, вышел из пике — я все еще судорожно прижимался к нему,;— и тут же новое пике, переходящее в бочку,— совсем как самолет на воздушном параде...» Дальнейшие события приняли совершенно неожиданный оборот. Как-то аквалангисты заметили особо большую манту — около шести метров в размахе крыльев. Скат двигался медленно, движения его были вялые. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что манта сильно изранена Видимо, она запуталась в рыбацких сетях, вырвалась, но веревки страшно иссекли ее тело. Скат — не толстокожая акула, хотя эти рыбы — родственники: принадлежат к одному и тому же подклассу пласти-ножаберных рыб,— шкура у них мягкая. Куски сети все еще торчали из нагноившихся ран, волочась позади, словно несусветные усы. Самой сердобольной из группы подводников оказалась молодая женщина Мишель Биндер. Она нырнула без акваланга, бесстрашно опустилась на спину манты и осторожно вытащила веревки из ран. А затем постаралась, как могла, привести порезы в порядок: аккуратно подобрала лохматые клочья кожи и поставила их на место, прикрыв раны,— может, срастется? Манта терпеливо перенесла операцию, не пытаясь ни наброситься на доктора, ни пуститься бежать. Она, казалось, воспряла духом, несколько секунд облегченно шевелила крыльями, а потом... потом мягко и ласково понесла изумленн/ю женщину на своей спине и катала до тех пор, пока у Мишель хватало выдержки и терпения не дышать. «В течение трех дней эта манта катала всех желающих,— пишет Питер Бенчли.— Только однажды она вздумала отказать. Как-то Стэн Уотерман случайно задел глаз ската Рыба дернула крылом и крепко шлепнула Стэна, раскровенив ему губу. В другой раз она пребывала просто в дурном настроении. Перевернулась брюхом кверху, словно собака, которая хочет, чтобы ей почесали живот, но к себе нас не подпускала. Прочие манты со склонов подводной горы оставались робкими и неприступными вплоть до нашего последнего рабочего дня. А в тот день появилась одна новенькая — на каждом крыле у нее торчало по рыбе-прилипале. Озорной сын Стэна Горди ухватился за прилипал, ожидая, что они оторвутся. Не тут-то было. И Горди, держась за прилипал, словно за ручки мотоцикла, унесся в темноту...» Группа аквалангистов покинула Калифорнийский залив. Манты остались пастись на склонах своих подводных гор. Но контакт в водах моря Кортеса состоялся. Первый контакт человека с мантами, с «морскими дьяволами», при одном виде которых в прошлые времена трепетали сердца даже бывалых моряков. 59 |
