Вокруг света 1983-11, страница 62

«Среда обитания, поведение в естественных условиях, реакции на раздражителей...» — в общем-то, не так и много просили информации ученые институтов Дальневосточного научного центра. Но какого труда стоит выяснить эти самые «реакции на раздражителей»!

Приблизившись к обитателю дна на расстояние вытянутой руки, Астафьев осторожно трогает животное. Осьминог спокоен. Осмелев, исследователь толкает его посильнее. И тут терпению головоногого пришел конец. Взлетают щупальца и стремительно охватывают фотобокс, лампу-вспышку, плечи и руки пловца. Юрий резко откидывается назад, камера выскальзывает из ладоней. Маневр оказался успешным — щупальца спрута натягиваются и отпускают акванавта. Но фотоаппарат остается у осьминога. Неужто придется с ним расстаться и все труды пойдут насмарку? Ну нет!

Дотянувшись до ручки фотобокса, Астафьев изо всех сил тянет его к себе. Куда там! Силы неравны. Осьминог цепко держит добычу. Между тем стрелка манометра неумолимо приближается к минимально допустимой отметке давления воздуха в баллонах дыхательного аппарата. Пора всплывать!

И вдруг спрут расслабился, щупальца его разжались и выпустили трофей. Мало того, животное само вытолкало его под ноги пловца! Чудеса, да и только!

Круг знакомств расширяется медленно, от случая к случаю. Чтобы выследить осьминога и повидать его несколько минут, надо затратить уйму времени и сил.

И тогда родилась идея: приехать сюда ранней весной, когда осьминоги, как говорят бывалые люди, появляются вблизи берега, на небольшой глубине. Если так, можно будет обойтись без акваланга, а значит, отделаться от многих хлопот, связанных с его доставкой и зарядкой сжатым воздухом.

И вот, как только у берегов растаяли последние льды, неугомонный подводный путешественник снова у моря.

На другой день после приезда Астафьев отправился к морю, чтобы хоть немного «привыкнуть к климату» и проверить гидрокостюм. На подводнике две пары шерстяного белья, толстый свитер. Но температура воды всего пять градусов, и холод пробирается сквозь все одежды. Однако терпеть можно. И костюм нигде не подтекает.

А спустя несколько минут о холоде он и вовсе забыл. Почти у самого берега, между камнями, на глаза попалось нечто такое, что сначала можно принять за кучу старого тряпья. Один-два взмаха ластами — и Астафьев натыкается на распластанного, закамуфлированного под цвет камней осьминога. И это всего в каком-то полуметре от поверхности воды!

Какое уж тут «привыкание»! Скорее за фотоаппаратом! Как был, в гидрокостюме и ластах, Астафьев врывается в дом гидрометеостанции, вызывая все

общий переполох. Дрожащими руками запихивает в бокс аппарат, прилаживает лампу-вспышку...

Осьминог на прежнем месте, нежится на солнышке, его как будто и не волнует появление незнакомого существа. Щупальца свернуты в аккуратные кольца. И вспышка лампы ничуть не смущает спрута. Напротив, словно идя навстречу пожеланиям подводника, осьминог «уселся» в большую каменную выемку, словно в кресло, чтобы удобней было позировать, и озарился багровым цветом. Оба глаза поднялись на макушку и посматривают на гостя.

Наконец вся эта суматоха, видимо, надоела моллюску. Побледнев, он спустился с камня и, выбрасывая вперед щупальца, неторопливо, с достоинством удалился восвояси.

С каждым днем число головоногих знакомцев растет. Они, словно получив увлекательную информацию от товарища, поджидают исследователя недалеко от берега. Аппарат исправно отщелкивал кадр за кадром.

Постепенно, однако, фотолихорадка пошла на спад. Уже отсняты десятки роликов — есть что послать океанологам. Появилось время спокойно, без суеты приглядеться к образу жизни и повадкам интересных животных.

Право, можно часами любоваться «художническими» способностями осьминога. И не наскучит. В спокойном состоянии осьминог неярок, малоприметен. Потревоженный, меняет цвет от розового, золотистого до густо-багрового, а то и покрывается разноцветными узорами. Вариаций окраски не перечесть, и она может меняться, как в калейдоскопе, почти мгновенно.

Обычно осьминоги живут среди больших камней, по краям отмелей и на участках дна, покрытых гравием, россыпями гальки. Часто отсиживаются в убежищах — гротах, нишах или трещинах. Нередко и сами выкапывают себе норы под крупными глыбами. Днем они лениво лежат, отдыхая. Охотиться предпочитают по ночам, излюбленная их пища — крабы, двустворчатые моллюски, рыба.

В светлое время суток Астафьев пытался разными способами расшевелить животных, проверяя по просьбе ученых «реакцию на раздражители...».

— Вот плыву поблизости от него,— рассказывал Юрий Федорович.— Стараюсь резкими движениями вывести из оцепенения. Но спруты почти не обращают внимания на подобные выкрутасы. И только когда начинаю трогать их руками, распускают щупальца. Не скажу, что я бесстрастно смотрел, как передо мной раскручиваются и взлетают вверх толстые, жилистые конечности осьминогов. Зрелище это всегда вызывает тревогу. Но все же я часто решался приблизиться вплотную. Тогда спрут немедленно хватал меня сразу несколькими щупальцами. Ощущение не из приятных — словно прилипаешь к чему-то вязкому, тягучему. Даже сквозь гидрокостюм и одежду чувствуется громад

ная сила его присосок. Тогда я не двигаюсь, и, подержав немного, спрут меня отпускает.

Вместе с товарищем, опытным акванавтом Владимиром Ильиным, мы поднимали со дна довольно крупных осьминогов. Вдвоем «операцию» оказалось делать гораздо проще: один удерживает спрута за туловище, другой отрывает от камней щупальца. После того как чудище поднято к поверхности, держать его удобнее за шею, щупальцами от себя. Тогда осьминог развертывает их в виде зонта. Концы щупалец извиваются, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться. Вот тут нужна осторожность. Стоит зазеваться, как осьминог мгновенно опутывает грудь, руки и ноги. И человек оказывается словно связанным веревками, которые к тому же стягиваются все туже и туже... Если осьминог крупный, то не пошевелить ни рукой, ни ногой. Ты побежден! Но, как только перестанешь его удерживать, он свертывает щупальца и стремится уплыть. Похоже, что обитатель океана незлопамятен...

Помня просьбу ученых из ДВНЦ — проверить многочисленные «факты» из иностранных источников об агрессивности осьминогов, нападающих на людей, когда те вынуждены ремонтировать суда не в доках, а прямо в море,— мы не раз хотели убедиться, нападают ли осьминоги первыми на человека или нет. Много раз мы проводили опыты, и только однажды осьминог изменил своему привычному спокойствию: видимо, уж слишком досадили ему...

...Очень редко встретишь двух осьминогов вместе. Появись рядом более крупный и сильный «коллега», прежний хозяин добровольно уступает свое владение пришельцу.

Но вот как-то встретились два почти одинаковых спрута. Хозяин участка, заметив вторгшегося в его вотчину гостя, смело выбрался из своего убежища, взгромоздился на большой камень, побагровел, видимо, от возмущения и вытянул навстречу конкуренту щупальца. Пришелец ответил тем же. Животные переплелись, и на некоторое время замерли. Со стороны сцена напоминала рукопожатие борцов перед схваткой. Затем оба напряглись, щупальца их натянулись. Каждый старался перетянуть другого через большущий камень, лежащий между ними. Убедившись, что соперника не одолеть, пришелец вскоре отступил и поторопился исчезнуть с глаз рассерженного хозяина участка. А победитель и не думал его преследовать. Вполне довольный исходом поединка, он свернул щупальца и застыл на камне, как на пьедестале почета.

Для добычи пищи, передвижения по дну, при обороне осьминогам одна надежда и опора — все те же присоски. Перепонка присосок плотно обволакивает все встречающиеся на пути неровности. Сами присоски с усилием прижимаются, а затем расслабляются, и под пленкой образуется разреженность, ва

60