Вокруг света 1985-08, страница 50

ной стороне мужской стан; в другой стороне — женская община.

Люблю заплыть в заросли ежеголо-вок. Тысячеструнное пространство окружает меня. Струны — трепетные, струны — солнечные. Это сонмы стеблей и листьев поднимаются со дна: достигнув водного зеркала, они начинают пластаться по нему. Листья узехонькие. Интересно посмотреть на них снизу, запрокинув лицо в маске к изнанке зеркала. Будто расчерчена водная гладь... Линии такие текучие, ритмичные! Они запечатлели рисунок волны, которая уже давно улеглась. По характеру этих линий можно сказать, какая погода стояла над озером вчера. С наибольшей точностью ежеголовка передает гармонию легкой зыби.

Растение максимально использует динамику водной среды. У него нет никаких опорных структур — вода берет на себя многие заботы. Но любопытная деталь: в надводной своей части стебель постепенно утолщается. Так перемены в условиях среды сказываются на архитектонике растения.

Много я был наслышан о водяной сосенке. Но столько берегов обошел, а с нею не повстречался.

И вот однажды, переходя дамбу, увидел над ряской ажурные конусы водяной сосенки. Просто глазам не верилось: растение, бывшее предметом стольких поисков, выросло в тридцати шагах от моего дома! Берег вдоль дамбы я знаю досконально — никак не мог просмотреть столь заметное растение. Оно выросло здесь впервые. И семена его принес осенний паводок. Но откуда? Мое озеро входит в цепь многих озер. Видимо, по этой сложной лестнице и спустились семена водяной сосенки.

Это высшее растение. Тем более поразительно его сходство с хвощом. Растение-воспоминание! Словно в генах травы проснулась память о прошлом. И определила всю ее морфологию. Вон рядом растет хвощ топяной — сравнивай, сопоставляй. Он словно позирует водяной сосенке. Но веточки у сосенки не такие, как у хвоща. Да и нет у нее зубчатых перехватов на стыке междоузлий. Однако план, композиция у двух растений схожие. И дело тут не в подражании и даже не в прорыве генетической памяти. Перед нами исключительно четкий пример параллелизма. На очень разных уровнях — ив различное эволюционное время — воплотилась одна структура.

Разглядывая водяную сосенку, я задумываюсь о том, что законы сходства могут действовать не только в нашей биосфере. И. А. Ефремов говорил о единстве законов эволюции в космическом масштабе. В других биосферах могут быть аналогии и лесного хвоща, и водяной сосенки.

Я давно мечтаю построить на берегу озера маленькую астрономическую обсерваторию. Но архитектура у нее должна быть необычная. Проект я позаимствую у чистеца болотного, растущего недалеко от того места, которое облюбовано для обсерватории.

Башня задумана четырехгранной, как стебель чистеца. На ней должно быть несколько смотровых площадок, подобно мутовкам растений. На каждой площадке я установлю инструменты — они будут глядеть в разные стороны света, как цветы чистеца.

Выправка у этого растения безукоризненная! Все оно строгое, подтянутое. Стоит на берегу как высокая дозорная башенка — с верхнего яруса можно

увидеть за полночь: поднимаются над тростником полыхающие Гиады. Легко засечь их азимут, шесть цветов в мутовке делят окоем на равные части. Венчик — будто визирная трубка: следя за звездами, растение сверяет свои ритмы с мировым временем.

Чистец цветет долго. Даже в пору осени можно наблюдать появление новых цветов. Вот на дне узкой чашечки показалось розовое ядрышко бутона. К нему словно подносят запал — и оно устремляется вперед. Вскоре чашечка выстреливает цветком.

Цветок как мраморный: светлые волнистые полоски на розовом фоне. Венчик выточен. Ювелирная работа! Его нижний отгиб как подвесная площадочка: на ней шмелям легче работать. А сверху сделан уютный навес...

Помню год, когда сильно прибыла вода. Чистец по первый ярус оказался затопленным. Словно погружалась под зеркало вод Атлантида с ее башнями и обсерваториями... На другой день уже второй ярус мутовок оказался в воде. Но на этом осенний потоп прекратился — начался спад, и ритмично расчлененный чистец опять стал для меня своеобразной водомерной шкалой. Через неделю у ее нулевого деления была суша.

Сивец — это душа озерного сентября. Соцветье его как лазурное полушарие.

Обзор у сивца абсолютный — видит, как опускается Вега и как поднимается Сириус; как летят на юг зяблики и как поднимаются к северу снегири.

У сивца благородная осанка — красиво стоит он возле сентябрьских озер, гармонируя с их лазуритовой рябью. Отава уже подернулась первым инеем, а сивец все цветет и цветет...

ДЕНЬ БЕЗ ЧИСЛА

Новый год в Лаосе называется Пимай. Он приходится на апрель. Старый год отделяется от нового одним днем, который не включается в календарь. В этот «день без числа» можно устраивать любые шалости — например, обливать прохожих водой, «обстреливать» их лимонами (бросая плоды, конечно же, не очень сильно).

Очередной Пимай наступил в Лаосе 11 апреля. В городе Луангпрабанге праздничное шествие открыла королева Нового года на священном быке. Бык — не только символ наступающего года, но и одно из добрых воплощений Вишну. В одной руке новогодняя королева держит символический меч, в другой — музыкальный инструмент, отгоняющий злых духов.

Г. ШЕВЕЛЕВ