Вокруг света 1985-08, страница 51

а. плахотник, океанолог, кандидат географических

наук

Ведено-пенистый развод океанской глади за кормой корабля быстро наливался густо-свинцовой синью. Вместе с уходившим за горизонт днем океан терял краски, впитывая в себя черноту подступавшей ночи. Вспыхнувшие палубные огни и прожектора мгновенно превратили недавно синеющую океанскую даль в чернильную бездну. Вскоре усилился, стал холодным и пронизывающим ветер, и я спустился в пассажирский салон.

На душе было неспокойно. Иностранное судно, на которое мне с трудом достали билет, находилось недалеко от южных берегов Африки. На траверзе — порты Кейптаун, Дурбан, Элизабет. Этот район «сумасшедших» широт снискал себе среди моряков недобрую славу. Именно вдоль африканского побережья по направлению к мысу Доброй Надежды несет свои воды Агульясово течение со скоростью 50 миль в сутки, а иногда и гораздо быстрее. Если поднимался зюйд-вест, то он дул как раз ему

Страх на гребне волны

навстречу, и воды течения «упирались» в стену ветрового шквала, ощетинивались волнами-гигантами...

...Треск раздираемого металла вдруг ударил по барабанным перепонкам и мгновенно смахнул сон.

За считанные секунды, как и положено по сигналу судовой аварийной тревоги, прокатился дробный перестук каблуков по железным ступенькам вертикального трапа, и мы все оказались на палубе.

В снастях неистовствовал ветер, метались лучи судовых прожекторов, выхватывая из темноты то штурманский мостик, то плотную вздымающуюся стену водной пыли и брызг, стирающую границу между черным небом и штормовым морем. Палуба под ногами ходила ходуном, проваливаясь куда-то резко вниз или стремительно возносясь вверх. Нос судна с надрывом дробил тяжелые водяные валы, которые окатывали его без передышки.

Волны росли, и вдруг после очередного взлета на гребень корабль всем корпусом, плашмя ухнул вниз, как в пропасть. Никто из тех, кто нес в те секунды вахту на палубе судна, не понял, в чем дело. Было такое впечатление, словно одна волна оторвалась от другой и мы буквально брошены в образовавшуюся

4 «Вокруг света» № 8

впадину. Но тут уже накатывали не просто водяные валы, а непривычно крутые, с острыми пенящимися вершинами. Доли секунды понадобилось, чтобы такая чудовищная волна бросила себе на «спину» судно — нос и корма повисли в воздухе. Сума-сшедше и отчаянно завибрировал корпус, когда винты оказались оголенными, рассекая встречные потоки штормового ветра. И тут метнувшийся луч прожектора на мгновение высветил черную змеевидную, на глазах ширящуюся трещину посреди палубы...

— И ты можешь мне помочь... Голос Петра Николаевича не сразу вырвал меня из мучительных воспоминаний. Я открыл глаза — в окно бил яркий солнечный свет, за ним вдали безмолвно плескалось море, играло голубоватой рябью, по которой медленно плыли белые треугольники парусов яхт. После «путешествия во времени» я вернулся наконец

Море неспокойно. Сюда может долететь голос отдаленных штормов, стать причиной бедствия.

Еще одна жертва кейпроллеров.

в свое настоящее — город Ялту, отель «Интурист», на Всесоюзный съезд океанологов, в работе которого я участвовал и где совершенно случайно встретил своего давнего друга-оке-анолога, доктора географических наук, с которым не виделся почти двадцать лет Наша встреча и заставила меня вспомнить прошлые переживания во время плавания у берегов Африки. Тогда нам повезло: все сгрудились в кормовой части, которая то