Вокруг света 1985-11, страница 63

встретить людей. На камчатских побережьях часто груз со стоящих на рейде катеров и плашкоутов выгружают в устье реки, на песчаный высокий берег — «кошку», как его здесь называют. А уж потом доставляют на склады.

Я выбрал путь к морю, хотя знал еще об одном препятствии, которое, возможно, придется преодолевать.

Дело в том, что устья камчатских рек очень своеобразны. Только большие реки в силах бороться с прибоем и выносить свои воды в море. Маленьким речкам для этого приходится долго копить силы, чтобы преодолеть природный барьер. Такое накопление воды приводит к интересному явлению: образуется несколько речных русел параллельно морскому берегу на протяжении многих километров: два, три, а иногда и больше. Впервые я увидел это явление с самолета и очень удивился — полосы земли меж руслами выглядели с высоты ровными и напоминали гряды в огороде или насыпанные валы. Во всяком случае, все это было очень похоже на искусственные сооружения. Русла по количеству и форме не оставались неизменными. Как и берег моря. Он подвижен и меняется после каждого сильного шторма, особенно осеннего. Поэтому мне, чтобы добраться до основной, высокой прибрежной полосы, предстояло преодолеть, может быть, не одно русло.

И все же я пошел к морю. Сумерки сгущались. Из канав и ручьев теперь разлились целые озера. Все чаще и чаще я проваливался в воду.

Патроны в патронташе давно намокли. Но заряженное ружье я старался держать над водой, хотя делать это мне становилось все труднее — я порядком устал и к тому же стало ясно, что без посторонней помощи мне до поселка не добраться. Я выстрелил из двух стволов разом в надежде, что кто-то услышит. И тут совершенно неожиданно совсем близко впереди возник сильный шум, какой бывает при внезапно обрушившемся ливне, и прямо передо мной взвилась в небо стая гусей.

Опять стало тихо, только вода журчала в ручьях. Даже дуновения ветра не ощущалось.

Ружье мне теперь лишь мешало. Пристроив его и патронташ на довольно высокий куст, я подумал, не остаться ли и самому здесь. В конце концов, уж куст-то не затопит, такого и представить невозможно. Но, простояв минут десять, понял, что долго не продержусь — начинался озноб. И я побрел дальше. Уже стемнело, но впереди еще различимо маячили смутные очертания высокого берега. Хорошо, если это «кошка», а если вал? А за ним еще русло? Хватит ли у меня сил преодолеть их?

Я пошел по пояс в воде, ощупывая дно, чтобы не провалиться в яму. Наконец ногой почувствовал углубление. Должно быть, русло. Надо плыть. Хорошо бы найти какое-нибудь бревно или доску. Обычно этого добра много на «кошке». Оглянулся по сторонам и...

не поверил своим глазам: вдалеке горел красный огонек! Так это ж топовый огонь на мачте катера. Значит, мне предстоит преодолеть только одно русло. От радости я заорал, что было сил. Кричал долго, пока не сообразил, что это бесполезное занятие. Наконец я отыскал большое бревно и поплыл, ухватившись за него руками. Бревно двигалось медленно, я замерз настолько, что, когда выбрался на берег, взбираться по песку и гальке мог только на четвереньках. Наверху я огляделся. По ту сторону «кошки» простиралось спокойное пустынное море, а на широкой разлившейся реке, метрах в десяти от берега, стоял на якоре катер Паланско-го рыбкоопа. На палубе было пусто, но возле борта стояла шлюпка. Видимо, люди спали.

Быстро, насколько это было возможно в моем состоянии, я спустился к речке и опять принялся кричать. И опять ни звука в ответ.

С трудом я проплыл несколько метров до шлюпки, взобрался в нее. Потом поднялся на борт катера и вошел в рубку, откуда трап вел в кубрик.

Здесь горела одна небольшая «дежурная» лампочка. На койке кто-то спал. Я растолкал его. Тут же решено было доложить обо всем капитану. Но мое повествование о стремительно прибывающей воде, казалось, не произвело на него никакого впечатления. Капитан молча достал из рундука тельняшку, чистую робу и сказал:

— Сначала переоденься, потом поешь. Селедку сами солили. Такой нигде не попробуешь.

— Да не до селедки сейчас,— остановил я его.— Надо срочно связаться с Паланой, рассказать об обстановке.

— Так ты в самом деле не знаешь, что происходит? — изумился капитан.

— Не знаю...

— А я думал, ты шутишь... Это же прилив!

— Как прилив? Что же, я, по-вашему, прилива раньше не видел?! Это потоп настоящий!

— Правильно, потому что это не простой прилив. Ты знаешь, где находишься-то?

— Ну, на Камчатке. На западном побережье... охотоморском.

— Именно, на охотоморском. А в Пенжинской губе высота приливов достигает тринадцати метров. Наибольшая для Тихого океана. Здесь даже, я слышал, собираются электростанцию приливную строить. А потом — двойные воды. Сейчас конец сентября, им самое время подниматься...

Он начал подробно объяснять, но я его уже не слушал, ощутив вдруг огромную усталость, озноб, и, махнув на все рукой, завалился на кровать. Последняя моя мысль была о ружье — не забыть бы снять с куста. Хотя уже знал, что гусиной охоты больше не будет.

П-о в Камчатка

ЧТО ЖЕ НАЙДЕНО В КОЗЕНЦЕ?

В истории Рима был длительный период войн с вестготами, которые под предводительством Алариха в 410 году захватили город. Затем король вестготов двинулся покорять Южную Италию, но недалеко от города Козен-ца он заболел лихорадкой и умер. Племенная знать похоронила Алариха с почестями. Согласно легенде могилу вырыли у слияния двух рек, а пленных римлян, участвовавших в работах, умертвили. Место погребения тщательно засыпали.

Могилу Алариха хотели найти еще в XIX веке. Попытки, предпринятые итальянскими и австрийскими археологами, оказались тщетными. Достоверно выяснено было лишь то, что обе речки несколько раз меняли свое русло.

Летом 1984 года при прокладке шоссе дорожные рабочие наткнулись на кучу щебня, которая их заинтересовала. Ковш экскаватора раскрыл древнее захоронение...

Хорошо утрамбованная яма имела шесть метров в длину и три в ширину. . Размеры ее говорили о тбм, что здесь покоились останки знатной персоны. Обнаружен и ряд признаков вестготских культов погребения. Но сказать точно, что это могила Алариха, итальянские ученые пока не могут. Захоронение сильно повреждено, ибо более тысячи лет находшюсь в сыром грунте. Предстоит кропотливая исследовательская работа.

СЛЕД ИСЧЕЗНУВШЕГО КУАГУ

Последнего куагу — степное животное, напоминающее зебру,— фермеры юга Африки убили в 1883 году. И вот более ста лет спустя ученые-этнографы обнаружили в одном африканском селе шкуру, служившую подстилкой в хижине. Она оказалась последним следом куагу.

Шкуру привезли в Европу и тщательно исследовали. Соскобленные участки кожи после сложных биохимических манипуляций позволили ученым получить уникальный генетический материал давно исчезнувшего вида. Клетки будут законсервированы и переданы на хранение в научные учреждения разных стран.

ЗАГАДКИ, ПРОЕКТЫ, ОТКРЫТИЯ

61