Вокруг света 1985-12, страница 49
поискам великого пути. От души поздравляю членов вверенной мне экспедиции с выпавшим на нашу долю счастьем... сделать такое крупное научное открытие. Эту землю решили мы назвать Тайвай. В честь наших судов, всех нас, несущих службу на «Таймыре» и «Вайгаче»... В тот момент, когда над пустынными, подо льдом и снегом, холодными скалистыми берегами трепетало полотнище флага и гремело многократное русское «ура!», никто еще не знал, что архипелаг, впоследствии названный Северной Землей, станет величайшим географическим открытием XX века в Северном полушарии нашей планеты... - Однако,— вспомнил вдруг Григорович,- - вы просили принять вас, Борис Андреевич, по важному делу. Ваше высокопревосходительство,— официальным тоном начал Вилькицкий,— соотношение между числом людей и водоизмещением ледоколов весьма далеко от нормы военного флота. Личного состава едва хватает для содержания кораблей и самых необходимых текущих работ. Служба у нас идет, как на всех военных судах, а оплачивается гораздо ниже. Об офицерах я не говорю, они преданы своему делу и готовы не считаться с тем, что обставлены хуже своих товарищей по флотилии. Но что касается нижних чинов, то очень прошу вас найти возможность уравнять команды экспедиции с прочими коман- На острове Беннета командой «Таймыра» был поставлен памятник погибшим участникам экспедиции Эдуарда Толля дами военных судов. Такая же просьба и в отношении судовых врачей Это одни из самых нужных и незаменимых членов экипажей, плавают с момента постройки кораблей. Но вместо законного и естественного поощрения они отстают в производстве в более высокий чин от своих сверстников, служащих на обычных военных судах. Иван Константинович слушал капитана II ранга с некоторым удивлением. Он был уверен, что речь пойдет о другом. Вчера, во время доклада начальника Главного гидрографического управления генерал-лейтенанта Жданко, Михаил Ефимович познакомил его и с ходатайством Вилькицкого об увеличении на судах штата радиотелеграфистов, представил докладную записку капитана II ранга, в которой тот обосновывал необходимость применения самолета для ледовой разведки и просил выделить гидроплан. Доказательства Вилькицкий приводил довольно веские, и пользу такое нововведение должно принести. Поэтому решено было просьбу начальника экспедиции удовлетворить. Об этом, как думал министр, и должна была пойти речь. И вдруг... Что ж,— немного помолчав, согласился он,— несоответствие с оплатой нижних чинов постараемся устранить.— Григорович немного помедлил.— Борис Андреевич, я ведь жду подробного рассказа вашего об испытаниях, что выпали на долю судов ледокольных — «Таймыра» и «Вайгача». - Я, ваше высокопревосходительство,— растерялся Вилькицкий,— подробнейшим образом изложил все в докладе министерству. Результаты нашей экспедиции... — Они мне известны, не об этом речь. Результаты — то усилия людей, крепость их, о чем в своем докладе вы не могли изложить. Знаю, о себе рассказывать вы не пожелаете, потому и не настаиваю. Однако не из простого любопытства спрашиваю. Верю, что не только в военных делах, защищая Отечество, можем мы героически постоять, но и во славу науки русской, на благо государства Российского. Борис Андреевич действительно не любил много говорить о своем участии в плавании, а тем более о волнениях и переживаниях, которые его мучили не раз, да их он считал ослаблением духа и гнал от себя прочь. Так о чем рассказывать? — Иногда,—со вздохом проговорил Вилькицкий,— научные открытия требуют от человека не менее усилий и мужества, нежели для победы в военном сражении... Возможно, слова его прозвучали несколько высокопарно, но они были правдивы и искренни. Не книжной истиной веяло от них, а рожденной в арктическом походе. Не один век каждый шаг в освоении Севера давался смельчакам исследователям ценою огромных усилий, жестоких испытаний, а порой и жизни. И имена их должны остаться на картах Арктики... Ваше высокопревосходительство,— снова заговорил он,— то, что сделано, уже прошлые заслуги «Таймыра» и «Вайгача». Теперь надобно думать о будущей экспедиции. На этот раз ледоколам необходимо совершить сквозной проход Северным морским путем из Тихого океана в Атлантический. Чтобы выполнить столь ответственную задачу... — Докладывали мне, Борис Андреевич. Уверен, отказа не будет... Дни стояли солнечные и морозные. Борис Андреевич Вилькицкий неторопливо шел по набережной, задумчиво глядя на скованную льдом Неву. Но мыслями он был далек от шумного Петербурга. Деятельность человека накладывает отпечаток и на его характер, а Вилькицкий был предан суровой и нелюдимой Арктике. Можно сказать, случай поставил его во главе Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана. Но последующие успехи и достижения были далеко не случайными. Следуя инструкции Главного гидрографического управления, Б. А. Вилькицкий в то же время давал возможность судам плавать раздельно для самостоятельных их действий даже вне зоны радиосвязи. Решительные, а подчас и рискованные нововведения капитана II ранга сразу же принесли удивительные успехи. Открытие крупного архипелага Северная Земля и ряда островов одновременно сделало знаменитым и имя ее начальника. Б. А. Вилькицкий за десять лет до появления полярной авиации уже предвидел ее неоспоримое будущее на Крайнем Севере для ледовой разведки Экспедиции Северного Ледовитого океана суждено было за последующие два года перенести еще немало испытаний и сделать многое в деле освоения арктических морей. Но 16 сентября 1915 года ею был успешно завершен многотрудный исторический рейс по исполинскому Северному морскому пути. Ее начальник Борис Андреевич Вилькицкий удостоился высшей награды Русского географического общества — Константиновской медали. Отмечен он был наградами французского и шведского географических обществ. Но в это время бушевал пожар первой мировой войны. Именно она помешала в полной мере оценить сделанное русскими гидрографами. Но экспедиция не только совершила крупнейшее географическое открытие нашего столетия, она выполнила целый комплекс исследований, на основе которых были составлены карты и лоции морей Восточной Арктики. Гидробиологические материалы, собранные врачами экспедиции Э. Арн-гольдом и Л. Старокадомским, имели огромное значение для изучения природы морей и русского арктического побережья. Но воплотить в жизнь мечту отважных полярных мореплавателей России — полное освоение великого Северного морского пути — смогли лишь их потомки — советские моряки. 47 |
