Вокруг света 1987-03, страница 31

руководителем стал академик ВАСХНИЛ Александр Сергеевич Яб-локов. Ученый с мировым именем умел примечать талантливых людей, работавших в лесных глубинках России.

Еще в 30-х годах Яблоков открыл в костромских лесах исполинскую форму осины, устойчивую к заболеваниям. Черенки и пыльца костромских исполинов до сих пор применяются для получения гибридов в нашей стране, а также за границей.

Академик Яблоков и порекомендовал Багаеву перейти на только что созданную на базе Судиславской лесной школы Костромскую лесную опытную станцию. По инициативе Яблокова в стране было открыто несколько станций для работ по селекции древесных пород.

После первой находки Багаев стал искать узорчатую березу еще настойчивее. Есть одна, будет другая и третья...

В тот праздничный ноябрьский день в лес пошли все четверо. Дети шли притихшие, погруженные в таинственное молчание осени, боясь вспугнуть тишину. Глаза их прилежно высматривали заветное дерево. Из отцовских рассказов Женя и Сережа знали, по каким приметам можно определить карельскую березу. В густом малиннике они наткнулись на дрова. Сергей Николаевич ударил топором по полену. Это была карельская береза, которую срубили на дрова, да так и не вывезли.

— Вот тут и будем искать,— Сергей Николаевич повел рукой по кругу.

В тот день Багаевы открыли в Климцовском урочище целое месторождение карельской березы. Шесть

десят деревьев, причем разных форм: высокоствольную, кустовидную, короткоствольную. Участок стал ценным памятником природы.

О своем открытии Багаев написал Александру Сергеевичу Яблоко-ву и послал небольшую посылку со шпоном. Из института леса быстро пришел ответ: «...Ваша находка хороша,— писал академик Яблоков.— Она доказывает многое интересное и новое. Меня особенно интересует вот что: в каких условиях почвы и рельефа встречаются эти формы березы и есть ли среди них деревья почти таких же сильных форм, как и деревья обычной бородавчатой березы? Если есть, то они самые ценные и перспективные для массового размножения. Вы молодец! Нашли в судислав-ских лесах то, что другие не заметили...»

В другом письме Яблоков писал Багаеву, что в Париже финские фирмы экспонировали мебель из карельской березы: «Один шкаф был продан с аукциона за 23 тысячи франков. Вот как ценится шпон из карельской березы!.. Ежегодный объем лесокуль-турных работ по карельской березе в Финляндии определяется тысячами гектаров. Оценивают там ее древесину не кубометрами, а килограммами, приравнивая к стоимости сахара...» И далее: «Надо создавать в Костромской области семеноводческие плантации из лучших форм узорчатой березы, как из семян, так и путем прививок...»

Когда-то и в России делали мебель из карельской березы. В прошлом веке такая мебель, светлая, узорчатая, имела широкую известность. Однако продолжительная рубка карельской березы привела к тому, что ее запасы в стране были почти полностью исчерпаны.

И вот теперь лесовод Багаев поставил задачу — вырастить карельскую березу.

...Первая плантация далась Багаеву нелегко. Только на отработку разных способов прививки ушло пять лет. Теперь Багаевы работали в Костроме, куда перевели лесную опытную станцию. Под их плантацию выделили пустырь — бывшую городскую свалку. Единственным утешением был змеившийся по низине ручеек. Здесь и заложили маточную плантацию, привив на обычные двухлетки черенки от лучших деревьев карельской березы. Выходили рощу с большим трудом. Каждый раз Багаев приезжал с плантации расстроенный. Место вольное. Все, кому не лень, брали по прутику, иные выдирали с корнем, мяли колесами машин, по старой привычке заваливали мусором. Каждый раз при виде очередного разора Багаев чувствовал себя разбитым. На другой день вместе с Маргаритой Васильевной опять ехали в свою рощицу. Подсаживали, прививали, поливали, рыхлили. Через несколько лет они вырастили плантацию сильных, раскидистых — до десяти ветвей на корню — маточных деревьев. Так была создана семенная

база на основе выявленных подвидов карельской березы в Костромской области.

Заложили они и единственную в своем роде коллекцию карельских берез, саженцы их выросли из семян, собранных в Костромской области и присланных из Подмосковья, Белоруссии, Урала, Сибири. Замысел был простой. На костромской земле пустят корни, зашумят листвой пришельцы из разных почвенно-кли-матических зон. Потом можно взять самые ценные деревья, размножить их, заложить промышленные плантации. Тогда народные умельцы получат прекрасный декоративный материал, а мебельная промышленность — ценный отделочный шпон.

Много лет Багаевы увлеченно работали над искусственным разведением карельской березы. Выросли их сыновья, окончили тот же, что и родители, институт и теперь уже вместе стали внедрять эту культуру. Они тщательно следили за наследственными свойствами потомства, полученного из семян свободного и принудительного опыления; выявляли наиболее перспективные по быстроте роста и качеству текстуры деревья. Опробовали и вегетативный способ размножения черенками. Он оказался самым надежным. За двадцать лет Багаевы вырастили почти миллион саженцев и заложили совместно с производством лесосеменные плантации и культуры на площади около 500 гектаров.

Открытие узорчатой березы в Костромской области вызвало широкий отклик. Багаев получил много писем от ученых-лесоводов, любителей природы и юннатов. Они просили прислать саженцы, семена, черенки.

Первые посылки с семенами и саженцами Сергей Николаевич послал в десять кировских лесхозов.

«Им они нужнее всего»,— думал он, бережно упаковывая саженцы.

Теперь багаевские березки пустили корни и в Сибири, и на Южном Сахалине, и в Архангельской области, и в степях Оренбуржья, и в Казахстане, и на склонах Кавказских гор. Но больше всего их на костромской и кировской земле...

В одной из таких рукотворных рощ я и слушала рассказ Сергея Николаевича Багаева о его нелегкой, счастливой судьбе. Переживая все перипетии его подвижнического труда, я подумала, что Гёте был прав, когда говорил, что, встречая лесовода, он почтительно снимал шляпу. Ведь жизнь человеческая настолько коротка, что лесовод не может увидеть плодов своего труда — они достанутся будущим поколениям...

Надавно Сергей Николаевич получил от вятских умельцев посылку. В ней были образцы изделий из карельской березы, выращенной из его саженцев. Старинный промысел благодарил Багаева за труды.

Костромская область