Вокруг света 1989-08, страница 20

компании станции висят вымпелы, значки туристских клубов. Сама станция похожа не то На врытую наполовину в землю консервную банку, не то — на всплывающую подводную лодку. Построена она по предложению Н. П. Горбунова в 1933 году. Приходится только удивляться, что весь строительный материал доставлен сюда караваном. Сотни километров По бездорожью, через перевалы, через бурные реки шли караваны, находясь в пути недели, а то и месяцы. Вот уже более полувека стоит здание метеостанции на высоте 4169 метров, выдерживая удары ураганных ветров и жесточайших шквалов... Сотни зимовщиков жили под его крышей, ведя на этой высоте наблюдения за погодой и ледником.

На станции мы пробыли три дня — отогрелись, отмылись в бане, огье-лись. Перед нашим приходом к зимовщикам прилетал вертолет. Завез двощи, фрукты, почту. После первобытной жизни мы как На чудо смотрели йа телевизор. Второй год на станций установлен «ветряк», который дает электроэнергию.

От метеостанции наш маршрут лежал к самым верховьям ледника. Верховья его, если посмотреть на аэрофотоснимок или на карту, удивительно похожи на раскидистое дерево. От основного ствола ледника отходят крупные ветви-притоки, от которых, в свою очередь, разбегаются сотни мелких ледничков. Здесь В Фед-чейКо вйадают ледники Елены Розми-рович, Налйвкина, Академии наук.

...Вышли рано утром и, обойдя зону трещин, добрались до каменной полосы серединной морены, которую принес ледник Академии наук. Идти, как ни странно, нетяжело: моренная гряда словно тротуар, выложенный из камней. И если бы не ощущение, что твою грудь стягивает стальная петля, что каждый вздох причиняет тупую боль, можно было бы и забыть про высоту.

Постепенно ледяные «грибы» — многотонные устрашающих размеров валуны, возйесенйые над ледником,— сменялись плантациями мелких «грйбков». Ледойады то здесь, то там исполинскими ступенями свисали над нашими головами. Несколько раз видели брошенные на леднике санки, которые наполовину вмерзли, будто утонули во льду. Но чаще всего среди камней попадались куски полиэтилена, банки, пластиковые бутылки. Даже здесь, в, казалось бы, абсолютном безлюдье, не обошлось без следов цивилизации. Долго будет лежать этот хлам. Может быть, вечно.

Только во второй половине дНя, когда сОлНЦе уже зависло над золо-Тйсто-малийоВЫми вершинами хребта Федченко, мы подошли к месту нашего ночлега, к перевалу Танымас. Именно отсюда, с верхней точки перевала, участники экспедиции 1928 года впервые увидели величественный пик Коммунизма и приняли его за пик Гармо...

Два дня мы работали в районе пе

ревала, проводя съемку поверхности ледника. Но самое главное, поднялись по леднику Академии наук к самым его верховьям. Здесь, примыкая к леднику, лежит зона питания ледника Медвежий. Раз в 10—15 лет Медвежий «просыпается» и пульсирует, сползая на несколько сот метров в долину реки Абдукагор. Образуется прорывоопасное озеро, которое угрожает расположенным в долине реки Ванч кишлакам. Последняя подвижка Медвежьего отмечалась в 1973 году. Гляциологи нашей партии ведут за ним постоянное наблюдение. В эту экспедицию мы сбросили с вертолета несколько составных шестиметровых аэродистанционных реек. С их помощью можно будет установить, с какой скоростью происходит накопление и таяние снега.

Только в утренние часы можно ходить по леднику, не опасаясь замочить ноги. Столбики льда, которые метко окрестили «кающимися льдами», хрустели под ногами, осыпались со звоном. Но стоило выйти солнцу, как лед оживал, появлялись ручьи, снег становился рыхлым, пропитанным влагой. Однако работа продолжалась.

Виктор и Лев уходили на репер определять скорость движения льда. Мы с Вадимом упражнялись с мотобуром, шнеками, рейками. Наваливаясь всем телом на бур, вдавливали его в глубь ледника. Проклятая железяка ревела, дрожала в руках, упиралась, не желая грызть лед... В лунки мы вставляли трехметровые рейки. Через год они тоже расскажут, с какой скоростью движется лед.

Заканчивался сентябрь. Трава на склонах, окружающих поляну, стала бурой. Перестали пересвистываться и попрятались в свои норы сурки. Заканчивались И наши запасы продуктов: уже вторую неделю живем без хлеба.

С озера лед не сходил уже и днем. Не слышно стало стука осыпающихся камней. Приближалась высокогорная зима. А в Душанбе, судя по прогнозу, было плюс тридцать два. Завтра вертолет, так что для нас еще не осень...

Уже дома, в Душанбе, обрабатывая полевой материал, мы получили подтверждение своим печальным наблюдениям: ледник Федченко продолжает катастрофически деградировать. За последние десять лет его объем уменьшился почти на два кубических километра. Подобное состояние и у многих его притоков.

Чтобы восстановить объем льда, исчезнувшего за десять лет, леднику необходимо в течение шести лет получать двойную норму осадков. Но такие аномалии случаются один раз в тридцать лет. Вывод отсюда один: сверхэкономное и рачительное отношение к воде, которую несут нам реки с памирских ледников.

Памир, ледник Федченко

ПОЧТОВЫЙ ДИЛИЖЙИС

«Уважаемая редакцияI Читая 4-й номер «Вокруг света» за 1987 год, я встретил статью О. Ларина «Берендеева чаща». Объявили-таки чаЩу заповедной! А у нас... Боюсь, что нашим внукам останутся лишь воспоминания о дубравах, о реках, на берегах которых Петр 1 строил корабли. Приезжайте, посмотрите своими глазами...»

Б. М. Долгов, г. Борисоглебск

Иван АККУРЛТОв, наш спец. корр.

Собираясь в дорогу, й еще раз перечитал большое Письмо Бориса Михайловича. «...В междуречье Хопра и Вороны, неподалеку от БорисоглебсКа, есть Знаменитая Теллермановская дубрава. В годы первых пятилеток ее рубили на экспорт и для индустриализации страны. В годы войны валили лес для дела и без дела — война все спишет... Ныне сидят в управлениях и министерствах люди образованные и ученые, и все подсчитано, и научно обосновано, какой прирост древесины бывает. И нет уже Теллермановского лесхоза, а решили из лесничества сделать леспромхоз. Сделали. И началй валить лес даже в тех^ местах, откуда не вывезти древесину... Между тем Теллермановская дубрава уникальный природный памятник»».

И вот я в гостях у Бориса Михайловича. После обычных расспросов о дороге и традиционного чая Долгов повел меня смотреть окрестности. По пути рассказывал, что, хотя сейчас он живет в Ленинграде, каждый год приезжает на лето в Борисоглебск. Можно сказать, старожил этих мест и свидетель происходящих в здешней природе перемен.

— Я не клеветник, мне больно смотреть на это,— не раз повторял он во время нашего маленького путешествия.

Мы спустились к пойме ВоройЫ, й сразу за рекой я увидел поросшие лесом холмы.

-- Вот выше, на холме,— Борис Михайлович махнул рукой,— дом Корнаковского. Тридцать лет отдал Григорий Корнаковский сохранению леса, дубки, посаженные им, стоят до сих пор... До войны вместо вйся-чего мостика через Ворону был добротный мост, по которому и люд Шел, и везли лес, зерно. А прямо От йего, вверх по склону холма, Шла деревянная лестница. Я еще помню, что перед ней арка стояла с надписью: «Теллермановский лесхоз». Какйх-то 30—40 лет назад дубов было много. Они росли вдоль берега, и по краям лощин, и по самому верху этих холмов. А где они сейчас? Теперь через Ворону можно вброд перейти, рубашки не замочив.