Вокруг света 1991-06, страница 54

Сергей СВИСТУНОВ,

корр. «Правды» —специально для «Вокруг света»

Под сенью грозного УАСКАРАНА

МЕЖДУ ЧЕРНЫМ И БЕЛЫМ ХРЕБТАМИ

Кальехон» с испанского можно перевести как «узкий, длинный проход». Уайлас — индейское название высокогорного района, стиснутого с двух сторон могучими андскими хребтами, чьи дыбящиеся вершины напоминают позвонки гигантских доисторических ящеров, окаменевших, но по-прежнему грозных в своем величии. Кальехон-де-Уайлас — так окрестили живописную долину, оазис жизни в скалистой пустыне Анд, которая тонкой зеленой лентой вьется между стенами Кордильера-Негра («Черного хребта») и Кордильера-Бланка («Белого хребта»). Названия эти красноречивы: Черный хребет, расположенный ближе к океану, поприземистее, с более мягкими очертаниями, тогда как Белый— это мощная симфония рваных, устремившихся в пронзительно голубое небо пиков, выбеленных сединою вечных снегов. Их бесспорный вождь и патриарх—красавец Уаскаран (6768 метров), который дымится постоянно цепляющимися за него облаками. Это высочайшая вершина Перу и пятая — Латинской Америки. I

В 1975 году Кордильера-Бланка — самая высокая в мире горная цепь тропических широт — специальным правительственным декретом объявлена государственным заповедником, образовав Национальный парк Уаскаран. А в начале 90-х годов по решению ЮНЕСКО этот уникальный регион Перу объявлен «культурным и природным достоянием человечества».

ДОРОГА В УАРАС

Чтобы попасть из Лимы в Кальехон-де-Уайлас можно, конечно, воспользоваться самолетом, который сядет на бетонированной полосе аэродрома близ поселка Анта, однако поездка на автомобиле гораздо интереснее. В этом случае надо сначала проехать 200 километров по асфальтовой змее Панамериканского шоссе, которое вытянулось вдоль побережья, повернуть в глубь материка, и преодолеть затяжной, почти 200-километровый подъем, который с каждым метром становится все круче и круче.

Мотор автомобиля все громче протестует против разреженного горного воздуха, крутых виражей и облегченно

вздыхает лишь на перевале близ озера Конокоча, 4100 метров над уровнем моря. От Конокочи берут начало и Кальехон, и река Санта, которая, собственно говоря, и пробила своим неустанным многовековым трудом этот каньон, дала ему жизнь.

По долине проложено прекрасное шоссе и повеселевшая «тойота» лихо мчится мимо приземистых сельских домиков из необожженного, но хорошо просушенного на солнце кирпича-сырца, мимо небольших, очень живописных городков под черепичными крышами апельсинового цвета. Придорожные встречи быстро показывают, что испанского языка здесь не всегда хватает, надо хоть немного понимать и кечуа. Автобусы, телевизоры и другие атрибуты XX века удивительным образом уживаются с древним укладом жизни, обычаями и традициями местных жителей — индейцев кечуа, потомков великих инков и других доколумбовых цивилизаций.

Вот на обрывистом склоне —и как только они не скатываются вниз —пашет на воловьей упряжке жилистый старик в домотканых штанах, грубошерстном, толстом пончо, ярко вышитой вязаной шапочке-шлеме. У хрупкого деревянного мостика, качающегося над обрывом, судачат, закончив стирку и переводя дыхание после тяжелого подъема от реки с пухлыми тюками мокрого белья, женщины в неизменных шляпах с широкими полями и неглубокой тульей, отделанной войлоком, а иногда — и черным вельветом. Ниже пояса—пышный колокол многочисленных юбок, порой их носят до семи-вось-ми штук — различной длины. Платья внутренние более длинные, их цветная кайма выглядывает одна из-под другой. Вместо пончо женщины носят длинную шерстяную шаль —льиклью, которую скалывают на груди серебряной булавкой-брошью или просто завязывают узлом. Льиклью ловко заворачивается на спине так, что в ней, как в люльке, помещается малыш или какая-нибудь поклажа. Любимое украшение — мониста, бусы из раковин, цветных камешков или кости, которые уложены плотными рядами, образуют густой воротник. Металлических браслетов индеанки не носят, вместо них запястья и лодыжки перевязываются полосками яркой шерсти.

Из-за поворота вынырнул Уарас — небольшой, но коренастенький такой городок, настоящий горец. Уарас — адми

нистративный центр не только зоны Ка-льехон-де-Уайлас, но и крупного, играющего значительную роль в национальной экономике департамента Ан-каш.

Высота здесь поменьше, «всего» 3100 метров. Воздух после задыхающейся от смога и липких, душных туманов Лимы вливается в легкие обжигающей, чистой струей, кружит голову, как терпкое молодое вино. Дополнительный заряд бодрости получают те, кто останавливается в гостинице «Монтеррей» в четырех километрах от города. Она построена рядом с термальными источниками. Большой бассейн заполнен теплой, бурой водой. После купания в ней усталость от трудной дороги почти растаяла, мышцы вновь налились энергией.

На центральной площади города стоит новый, сверкающий в солнечных лучах памятник Атуспарии. Имя это в официальной истории Перу долгое время замалчивалось. Ведь Педро Пабло Атуспария возглавил поднятое в 1885 году в Уарасе одно из крупнейших восстаний индейского населения против произвола властей. Целых четыре месяца, отражая атаки правительственных войск, просуществовала индейская республика, установленная по всей территории Кальехон-де-Уайлас. Восстание было потоплено в крови, Атуспария покончил жизнь самоубийством. Сегодня имя его лишь походя упоминается в школьных учебниках, но бережно хранится в благодарной памяти народа. Памятник сооружен муниципальными властями как уступка настойчивым требованиям населения Уараса. Кстати сказать, организованную в Лиме перуанцами — выпускниками советских вузов первую среднюю школу с преподаванием на русском языке назвали «Атуспария».

Застывший на пьедестале в вызывающе-оборонительной позе, с кавалерийской пикой в руке Атуспария словно старается заслонить своим телом выходящий фасадом на ту же площадь региональный археологический музей. Скромный по размерам, он между тем хранит в своих стенах и зеленом, ухоженном внутреннем дворе богатейшую в Перу коллекцию древнеиндейской каменной скульптуры. Некоторые из грубо вытесанных «идолов» похожи на своих собратьев с острова Пасхи, другие —на степных скифских баб. На тяжелых, массивных стелах скалятся, выбитые резцом, клыкастые морды

52