Вокруг света 1993-08, страница 63

и то не всегда.

— Был ли хоть один случай нападения днем?

-- Нет. Днем — нет.

— Она всегда пожирает жертвы?

Велерад смачно сплюнул на солому.

— А, чтоб тебя, Геральт! Сейчас же вечеря будет. Тьфу! Пожирает, обгладывает, отхватывает куски, по-всякому бывает, в зависимости от настроения, надо думать. Одним только голову отгрызла, нескольких выпотрошила, а других обгрызла начисто, можно сказать — наголо. Мать ее так!

— Осторожнее, Велерад! — прошипел Острит — Об упырихе валяй что хочешь, но Адду при мне не оскорбляй. При короле-то не отважишься!

— А выжил кто-нибудь из тех, кого она схватила? — спросил ведун, как бы не обратив внимания на вспышку вельможи.

Сегелин и Острит переглянулись.

— Да,— сказал бородач,— В самом начале, лет шесть назад, она накинулась на двух солдат, стоявших на посту у склепа. Одному удалось убежать.

— И еще позже,— вставил Велерад.— Мельник, на которого она напала за стенами дворца. Помните?

В комнату над кордегардией, где поместили ведуна, мельника привели на следующий день, поздним вечером. Привел его солдат в плаще с капюшоном.

Нельзя сказать, чтобы разговор дал значительные результаты. Мельник был напуган, бормотал и заикался. Больше ведуну сказали его шрамы — у упырихи были внушающие уважение челюсти и действительно весьма острые зубы, в том числе длинные верхние клыки, по два с каждой стороны. Когти и вправду шипастее рысьих, но не такие крючковатые. Вероятно, поэтому мельнику и удалось вырваться.

Закончив осмотр, Геральт кивком отпустил мельника и солдата. Солдат вытолкал парня в дверь и снял капюшон. Это был Фольтест собственной персоной.

— Не вставай,— сказал король — Визит неофициальный. Ты удовлетворен допросом? Я слышал, ты с утра побывал во дворце?

— Да, господин.

— Когда приступишь к делу?

— До полнолуния четыре дня. После него.

— Хочешь сначала рассмотреть ее?

— Нет нужды. Но... насытившаяся... принцесса... будет не такая подвижная.

— Упырь, мэтр, упырь. Нам дипломатничать не след. Принцессой она только еще будет. Впрочем, именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Отвечай неофициально, кратко и ясно — будет или не будет? Только не вздумай прикрываться своими кодексами.

Геральт потер лоб.

— Подтверждаю, что порчу снять можно. И если не ошибаюсь, то действительно проведя ночь во дворце. Третьи петухи, если застанут упыря за пределами гробницы, снимут колдовство. Обычно именно так поступают с упырями.

— Все так просто?

— И вовсе непросто. Во-первых, надобно эту ночь пережить. Возможны также отклонения от нормы. Например, не одну ночь, а три. Одну задругой. Бывают также случаи... ну... безнадежные.

— Так,— короля передернуло.— Постоянно слышу одно и то же. Убить чудище, потому что это неизлечимый случай. Мэтр, уверен, с тобой уже поговорили. А? Дескать, заруби людоедку без церемоний сразу же, а королю скажешь, мол, иначе ничего не получалось. Не заплатит король — заплатим мы. Очень удобно. И дешево. Потому как король прикажет отрубить голову или повесить ведьмака, а золото останется в кармане.

— Вы обязательно прикажете обезглавить ведуна? — поморщился Геральт.

Фольтест надолго замолчал, глядя в глаза ривянину. Потом сказал:

— Не знаю. Но учитывать такую возможность ты все-таки должен.

Теперь замолчал Геральт.

— Я намерен сделать все, что в моих силах,— наконец сказал он.— Но, если дело пойдет скверно, я буду защищаться. Вы, господин, тоже должны учитывать такую возможность.

Фольтест встал.

— Ты меня не понимаешь. Не в этом дело. Совершенно ясно, что ты ее убьешь, если станет горячо, нравится мне это или нет. Иначе она убьет тебя, наверняка и бесповоротно. Я не разглашаю этого, но я не наказал бы никого, кто убил бы ее в

порядке самообороны. Но я не допущу, чтобы ее убили, не пытаясь спасти. Уже пробовали поджигать старый дворец, в нее стреляли из луков, копали ямы, расставляли силки и капканы до тех пор, пока нескольких «мудрецов» я не вздернул. Но, повторяю, не о том речь. Слушай, мэтр...

— Я слушаю.

— После третьих петухов, е ли я верно понял, упырицы не станет. А кто будет?

— Если все пройдет как надо — четырнадцатилетняя девочка.

— Красноглазая, с зубищами как у крокодила?

— Нормальная девчонка. Только вот...

— Ну...

— Физически.

— Вот те на! А психически? Каждый день на завтрак ведро крови? Девичье бедрышко?

— Нет. Психически... Трудно сказать... Даже и не знаю... Думаю, на уровне, ну, трех-четырехгодовалого ребенка. Ей понадобится заботливый уход. Довольно долго.

— Это ясно, мэтр...

— Ну?

— А это может повториться? Позже?

Ведун молчал.

— Так,— сказал король.— Может. И что тогда?

— Если после долгого беспамятства, ну, скажем, в течение недели-полутора она умрет, надо обязательно сжечь тело. И как можно скорее.

Фольтест нахмурился.

— Однако не думаю,— добавил Геральт,— чтобы до этого дошло. Для верности я дам вам несколько советов, как снизить опасность.

— Уже сейчас? Не рановато ли, мэтр? А если...

— Уже сейчас,— прервал его ривянин.— Все может случиться, король. В частности и то, что утром вы найдете в склепе заколдованную принцессу и мой труп.

— Даже так? Несмотря на мое разрешение на самооборону? Которое, думается, не очень-то тебе и нужно?

— Это серьезное дело, король. Риск очень велик. Поэтому слушайте: принцесса должна будет постоянно носить на шее сапфир, лучше всего инклюз, на серебряной цепочке. Постоянно. Днем и ночью.

— Что такое инклюз?

— Талисман. В данном случае, сапфир с воздушным пузырьком внутри. Кроме того, в камине ее спальни надо время от времени сжигать ветки можжевельника, дрока и орешника.

Фольтест задумался.

— Благодарю за советы, мэтр. Я буду придерживаться их, если... А теперь послушай меня внимательно. Если увидишь, что это безнадежный случай, убей ее. Если снимешь заклятье, но девушка не будет... нормальной... если у тебя возникнет хотя бы тень сомнения в том, что все прошло как надо, тоже убей ее. Не бойся меня. Я стану на тебя кричать при людях. Выгоню из дворца и города, ничего больше. Награды, разумеется, не дам. Ну, может, что-нибудь выторгуешь, сам знаешь у кого.

Они немного помолчали.

— Геральт,— Фольтест впервые обратился к ведуну по имени.

— Слушаю.

— Сколько правды в слухах о том, будто ребенок родился таким только потому, что Адда была моей сестрой?

— Немного. Порчу надо навести, никакие чары не делаются сами по себе. Но, думаю, именно ваша связь с сестрой стала поводом к такому заклятью, а стало быть, и причиной такого результата.

— Так я и думал. Так говорили некоторые из Посвященных, правда, не все. Геральт, откуда все это берется? Чары, магия?

— Не знаю, король. Посвященные изучают причины таких явлений. Нам, ведунам, достаточно знать, что их можно вызывать сосредоточением воли. И знать, как с ними бороться.

— Убивая?

— В основном. Впрочем, чаще как раз за это нам и платят. Мало кто стремится снять чары, король. Как правило, люди просто хотят избежать опасности. Если же у чудища еще и трупы на совести, то присовокупляется стремление отомстить ему за содеянное.

Король встал, прошелся по комнате, остановился перед висящим на стене мечом ведуна.

— Этим? — спросил он, не глядя на Геральта.

— Нет. Этот для людей.

— Наслышан. Знаешь что, Геральт? Я пойду с тобой в склеп.

— Исключено.

61