Вокруг света 1993-08, страница 62

вают. Кстати, король дает три тысячи.

— И невесту в придачу,— съехидничал Велерад.— Так о чем мы, бишь, говорили? Ясное дело, ты эти три тысячи не получишь.

— Это почему же так-то уж и ясно?

Велерад хлопнул рукой по столу.

— Не порти моего мнения о ведьмаках, Геральт! История тянется уже шесть лет с гаком. Упыриха приканчивает по полусотне людей в год, теперь, правда, поменьше, потому как все держатся подальше от дворца. Нет, братец, я верю в чары, многое перевидал на своем веку, и верю — конечно, до определенной степени — в способности магов и ведунов. Но что до ра-сколдования, то это ерунда, чушь на постном масле, придуманная горбатым и сопливым дедом в колпаке, одуревшим от одиночества в своей пустоши, глупость, в которую не верит никто, кроме Фольтеста. Нет, Геральт, Адда родила упыриху, потому что спала с собственным братом, такова правда, и никакие чары и волшебство тут не помогут. Упыриха пожирает людей, как и положено упырихе, и ее надобно прикончить, нормально и просто. Слушай, года два назад крестьяне из какого-то задрипанного закоулка под Махакамом, у которых дракон пожирал овец, пошли скопом, забили его дрекольем и даже не сочли нужным похваляться этим. А мы здесь, в Вызиме, ждем чуда и закрываем на засовы двери в каждое полнолуние, или привязываем преступников к столбу перед двором, в надежде на то, что бестия нажрется и вернется в свой гроб.

— Недурно придумано,— усмехнулся ведун.— Ну и как, снизилась преступность?

— Нисколько.

— Как пройти в новый дворец?

— Я провожу. Ну, а как с предложением... умных людей?

— Градоправитель,— сказал Геральт — Куда спешить? Ведь несчастный случай на... производстве действительно может произойти независимо от моих желаний. Тогда умным людям придется подумать, как спасти меня от гнева короля и подготовить полторы тысячи оренов, о которых говорит народ.

— Тысячу...

— Нет, почтенный Велерад,— решительно сказал ведун. — Тот, которому вы давали тысячу, сбежал, даже не торгуясь, при одном только виде упырихи. Значит, риск стоит больше тысячи. А не больше ли он полутора, посмотрим. Само собой, я предварительно попрощаюсь.

Велерад почесал в затылке.

— Геральт, тысяча двести? Э?

— Нет, градоправитель. Это нелегкая работа. Король дает три, а должен сказать, что расколдовать порой бывает проще, чем убить. Думаю, кто-нибудь из моих предшественников убил бы упыря, будь это так просто. Или вы думаете, они дали себя загрызть только потому, что боялись короля?

— Ну, лады, братец,— Велерад грустно покачал головой.— Договорились. Только королю ни гугу о возможности несчастного случая на работе. Искренне рекомендую.

Фольтест был худощав и красив — слишком красив. Ведун прикинул, что ему еще не исполнилось сорока. Он сидел на невысоком резном кресле из черного дерева, ноги протянул к камину, около которого грелись два пса. Рядом, на сундуке, сидел могучего сложения пожилой человек с бородой. Позади короля стоял второй, богато одетый, с надменным выражением лица. Вельможа.

— Стало быть, ведун из Ривии,— произнес король, нарушив минутную тишину, наступившую после вступительной речи Велерада.

— Да, господин,— наклонил голову Геральт.

— Отчего у тебя так голова поседела? От колдовства небось? Ты же не стар. Ну хорошо, хорошо. Это шутка, помолчи. Опыт, смею полагать, у тебя некоторый есть?

— Да, господин.

— Рад был бы послушать.

Геральт наклонил голову еще ниже.

— Вы же знаете, господин, наш кодекс запрещает говорить о своих делах.

— Удобный кодекс, почтеннейший ведун, весьма удобный. Ну, а если так, без деталей, имел ты дело с лешими и прочей нечистью?

— Да.

— С вампирами?

— Тоже.

Фольтест замялся.

— С упырями?

Геральт поднял голову, глянул королю в глаза.

— Да.

Фольтест отвел взгляд.

— Велерад!

— Слушаю, милостивый господин.

— Ты посвятил его в детали?

— Да, милостивый господин. Он утверждает, что принцессу можно расколдовать.

— Давно знаю. Каким образом, уважаемый ведун? Ах, правда, совсем забыл. Кодекс же. Хорошо. Только одно небольшое замечание. Здесь уже перебывало немало ведунов. Ты сказал ему, Велерад? Хорошо. Поэтому я знаю, что вы в основном занимаетесь убиениями, а не снятием заговоров и чар. Это недопустимо. Если у моей дочери хоть волос упадет с головы, ты свою потеряешь на плахе. Это все. Острит и вы, достопочтенный Сегелин, останьтесь, сообщите ему все, что он пожелает узнать. Они всегда много спрашивают, ведуны. Накормите его, и пусть живет во дворце. Нечего шататься по заезжим дворам да корчмам.

Король встал, свистнул собак и направился к двери, разгребая ногами солому, устилавшую пол. У дверей обернулся.

— Если получится, ведун, награда твоя. Может, подкину что-нибудь еще, коли управишься как следует. Разумеется, в болтовне относительно женитьбы на принцессе нет ни слова правды. Надеюсь, ты не думаешь, что я выдам дочь за человека без роду и племени?

— Не думаю, господин.

— Ну и славно. Значит, ты разумен. В меру.

Фольтест вышел, захлопнул за собой дверь. Велерад и вельможа, до того стоявшие тут же, уселись за стол. Градоправитель допил наполовину опорожненный кубок Фольтеста, заглянул в кувшин, выругался. Острит, занявший кресло короля, глядел на ведуна исподлобья, поглаживая руками резной подлокотник. Сегелин, бородач, кивнул Геральту.

— Садитесь, почтенный ведун, садитесь. Сейчас подадут вечерю. О чем вы хотели бы поговорить? Градоправитель Велерад, вероятно, изложил вам все? Я знаю его и ручаюсь, что он сказал скорее слишком много, нежели недостаточно.

— Всего несколько вопросов.

— Задавайте.

— Градоправитель говорил, что после появления упыря король призвал множество Посвященных?

— Так оно и было. Но не следует говорить «упырь», надобно — «принцесса». Легче будет избежать оговорок при короле и... связанных с этим неприятностей.

— Среди Посвященных был кто-нибудь известный? Знаменитый?

— Были такие. Имен не помню... А вы, достопочтенный Острит?

— Не домню,— сказал вельможа,— но знаю, что некоторые пользовались славой и признанием. Об этом многие говорили.

— Были ли они согласны в том, что заклятье можно снять?

— Они были далеки от согласия,— усмехнулся Сегелин. — По любому вопросу. Но такое мнение было высказано. Это, как я понял, сделать очень просто. Достаточно провести ночь — от захода солнца до третьих петухов — в подземелье, у саркофага. И для этого вовсе не требуется быть магом.

— Действительно просто,— усмехнулся Велерад.

— Я хотел бы услышать, как выглядит... принцесса.

Велерад вскочил со стула.

— Принцесса выглядит как упырь! — рявкнул он.— Как самый упыристый упырь, о каком мне доводилось слышать! В ее высочестве королевской доченьке, проклятом сверхублюдке, четыре локтя роста, она напоминает бочонок из-под пива, пасть от уха до уха полная зубов, острых, как кинжалы, красные зенки и рыжие патлы! Лапищи с когтями, как у рыси, и свисают они до земли. Удивляюсь, как мы еще не начали рассылать ее миниатюры дружественным дворам! Принцессе — чтоб ее чума взяла! - уже четырнадцать лет, девица на выданье, только вот принца недостает!

— Остановись, градоправитель,— поморщился Острит, поглядывая на дверь. Сегелин слабо улыбнулся.

— Описание весьма красочное, но тем не менее достаточно точное, а именно это вас интересовало, почтеннейший ведун? Велерад только забыл добавить, что принцесса передвигается с невероятной скоростью и она гораздо сильнее, чем можно судить по ее росту и строению. А то, что ей четырнадцать лет — факт. Если это имеет значение.

— Имеет,— сказал ведун.— А на людей она нападает только в полнолуние?

— Да,— ответил Сегелин.— Если это происходит за стенами старого дворца. Во дворце же люди погибали независимо от фазы луны. Но из дворца она выходит только в полнолуние, да

60