Вокруг света 1994-01, страница 59

слишком умным не назовешь. Да и с виду не Бог весть что. Не высокий, не крепкий. Зато в свои четырнадцать лет он обладал петушиной самоуверенностью, резко выделявшей его среди сверстников. Возможно, приобретено это качество благодаря нелегкому детству. Но и у остальных ребят здесь детство сложилось не самым благоприятным образом. Что ждать от детей, родившихся в районе доков, чьи отцы вкалывали или на фабриках, или же в этих самых доках, матери по большей части тоже работали, и дети возвращались из школы в пустой дом. А когда родители приходили с работы, времени и сил на детей не оставалось. И все же в его время все обстояло куда хуже. Сейчас докеры зарабатывают вполне прилично, да и рабочие тоже. Куда больше, чем он, учитель. И пропасть, отделявшая рабочий класс от среднего, теперь значительно сократилась.

Сам он был выходцем из здешних краев, и Ист-Энд не представлял для него загадки. Он помнил, что, учась в художественной школе, рассказывал друзьям-студентам о своей жизни. «Как романтично!» - обязательно восклицала какая-нибудь девушка. Романтично!.. Что ж, можно, конечно, посмотреть на это и так. В тридцать два года он вернулся в Ист-Энд обучать нынешние свои копии. Сперва они задали ему перцу, эти негодяи, ведь в их глазах рисование представлялось делом несерьезным, всего лишь игрой, а тот, кто его преподает, - непременно чудак. Но он им показал!.. Скрутил в бараний рог, так что в его присутствии они едва осмеливались шептаться. Главный секрет - выделить лидеров, затем устроить им черную жизнь, разоблачить и выставить на посмешище.

Их языком пользоваться вовсе не обязательно, главное -усвоить их же стиль. Порой увесистая затрещина делала просто чудеса. Раз он молод, ему следует показать, что и он -твердый орешек. Да, то было настоящее сражение, война не на живот, а на смерть. Иногда ему с трудом удавалось сдерживать смех при виде какого-нибудь маленького злодея, пытавшегося вывести его из терпения. Но постепенно он завоевал их уважение, и сам немного смягчился. Немного -им только повод дай, и они тут же сядут на шею, - но достаточно, чтоб и они могли вздохнуть чуть свободнее.

Кидж по-прежнему оставался загадкой. Он знал, что рано или поздно отыщет к нему ключ, оба они это знали, но в самый последний момент, когда, казалось, преграда вот-вот должна рухнуть, Кидж окидывал его насмешливым взором и он понимал, что проиграл снова.

Иногда Гаррис задумывался, стоит ли все это стольких мучений. Выбор школ, где можно преподавать, был достаточно велик, но он хотел помочь именно своему классу. Нет, не стоит приписывать это просто благородству души. Здесь была его родина, здесь он был своим. И кроме того, в таких «непривилегированных» районах и рабочим, и учителям платили больше. К тому же Барни, например, обещал многое. Возможно, переговорив с родителями мальчика, можно будет убедить их отправить сына в художественную школу.

Размышления его прервал школьный звонок. Проходя через ворота, он слышал за спиной топот бегущих ног.

Мимо промчались две хихикающие девицы, обе в коротеньких юбчонках, с подпрыгивающими грудками, обеим лет по четырнадцать.

— Ишь, пышки какие! - улыбнулся про себя Гаррис.

Примерно в середине первого урока в дверях появился Кидж. Он был в своей обычной униформе: клетчатая ковбойка с короткими рукавами, мешковатые брюки на помочах, открывающие высокие грубые ботинки.

— Доброе утро, Кидж, - сказал Гаррис.

— Доброе... - он был сама надменность.

— Очень мило, что вы все же решили почтить нас своим присутствием.

Молчание.

— Ну, что за причина на сей раз? - осведомился Гаррис. -Спина болела? Никак не могли вовремя встать?

Пара смешков от сидевших за первой партой девчонок заставила Гарриса немедленно пожалеть о своем сарказме. Таким путем отчуждение Киджа не преодолеть.

Он же продолжал молчать.

О, Бог мой, да я же в дурном расположении духа, подумал Гаррис. В мои дни ребята страшно боялись учителя, появившегося в классе в дурном настроении. Ладно, будем надеяться, я не слишком его огорчил.

Тут взгляд его упал на руку мальчика. Она была обмотана грязным носовым платком, через ткань проступали пятна крови.

— Что, подрался? - добродушно осведомился Гаррис.

— Нет.

— А что тогда? - вопрос прозвучал уже более настойчиво.

— Укус, - лаконично ответил Кидж.

— Кто же тебя укусил?

Кидж опустил голову, стараясь скрыть заполыхавший на щеках румянец смущения.

— Крыса, сукина дочь... - пробормотал он.

II

Гаррис повез Киджа в лондонскую больницу, показать врачам руку мальчика. Он решил воспользоваться этим случаем, чтоб заодно войти в доверие к ученику, тем более что весь остаток дня уроков у него не было. Уже по дороге в Лондон Кидж, похоже, начал чувствовать себя в обществе учителя более свободно. В приемной больницы их попросили подождать.

— Ну, Кидж, так как же это случилось? - спросил Гаррис.

— Опаздывал я. Поэтому и решил срезать путь, пойти вдоль канала, - ответил Кидж.

— Да, знаю эту дорогу, - заметил Гаррис.

Мальчик с иронией приподнял брови, однако продолжил:

— Ну вот, я как раз проходил под мостом, знаете, там, где домик сторожа. Ну и увидел: лежит дохлая кошка, а две крысы ее куда-то тащат. Господи, видели бы вы, мистер Гаррис, какие они были здоровые! Чуть ли не с саму кошку величиной. И они ее не жрали, нет, просто волокли куда-то. Ну я и запустил в них кирпичом. - Он помолчал, разглядывая окровавленный платок. - А они, вместо того, чтоб удрать, развернулись и ну на меня пялиться! В одну я попал, это точно, а ей хоть бы что! А потом, мать их... ой, извините, они сами как бросятся на меня! Ну я драпать, а что еще делать... Однако одна все же успела цапнуть за палец. Тогда я как поддам ей ногой. Ну она и плюхнулась в канал, а сам я перепрыгнул через стену и бежать. Но интересное дело, когда я обернулся, то увидел, что вторая крыса сидит себе на стене и смотрит на меня. Да так злобно, того гляди кинется... Ну, я не стал дожидаться и смылся.

Гаррис улыбнулся, услыхав, что крыса была величиной с кошку. Наверное, все же то была не кошка, а котенок, и богатое воображение Киджа дорисовало остальное. И стена у канала высокая, он помнил это еще с детства, даже Киджу перелезть через такую непросто. Тем более крысе... Он знал, что они неплохо умеют лазать, а некоторые их виды живут на деревьях, но чтоб преодолеть кирпичную стену высотой шесть футов? Сомнительно.

В этот момент глаза всех сидящих в приемной обратились к истерически рыдающей женщине, она прижимала к груди какой-то окровавленный сверток, и ее вели двое санитаров. К ней бросилась медсестра и пыталась взять сверток, но женщина впилась в него мертвой хваткой, а рыдания продолжали сотрясать все ее тело.

Только тут Гаррис догадался, что она держит. Это был ребенок. Но сам вид залитого кровью тела говорил о том, что вряд ли этот ребенок жив. Господи, несчастная малышка, подумал Гаррис. Пришел врач и начал успокаивать женщину, он говорил с ней тихо и мягко и не пытался отнять у нее мертвое тельце. Затем, обняв ее за плечи, увел в сопровождении медсестры.

Все в приемной были потрясены этим трагическим зрелищем. Несколько секунд стояла мертвая тишина, затем все разом заговорили, и приемная загудела от приглушенных голосов, словно улей. Гаррис взглянул на Киджа - лицо мальчика было белым, как мел, колени дрожали.

Э-э, да ты совсем не такой крутой, каким представляешься, подумал Гаррис, однако ничего не сказал.

Через некоторое время их вызвали к врачу, оказавшемуся совсем молодым человеком, намного моложе Гарриса. Когда полицейские и врачи выглядят как мальчишки, вмешательства старшего не миновать, подумал Гаррис.

— Что ж, давайте посмотрим, - сказал врач и начал развязывать грязный платок. - О-о, скверное дело, - заметил он, разглядывая следы зубов. - Кто это тебя так?

— Крыса, - ответил Гаррис за Киджа.

— Опять крысы? - врач начал промывать рану, Кидж вздрогнул и сморщился.

— Что вы имеете в виду? - осведомился Гаррис.

— Да эту женщину, которую только что привезли. На ее ребенка напали крысы. Крайне тяжелое состояние, - врач смазал рану мазью и начал забинтовывать. - Малышка,

57