Вокруг света 1994-03, страница 50

выставку фонарей и цветов. И все-таки главная ярмарка в Храме Земли. Я бывал там каждый год. Менялись символы, но атмосфера потешных игр присутствовала всегда. Буйство красок, запахов, звоны литавр, гром барабанов, жужжание ветряных трещоток. Дети с трудом находят ветерок в этом многолюдье.

Новый год - праздник семейный. Где бы ни был человек, он должен в эти дни вернуться к родному очагу. В полночь семья собирается на «обряд воссоединения». Все лепят пельмени -«цзяоцзы», в которых заключен смысл символический. Само это слово обладает фонетическим и графическим сходством с выражением «передавать детям». В первый и второй дни нового года следуют визиты к родственникам, близким друзьям. Но все-таки первые дни - радость сдержанная, а вот ярмарка - восторг разделенный.

Иногда на ярмарках случались неожиданности. В год Дракона, например, была театрализованная церемония: «Император молит Бога Земли о богатом урожае». Все участники представления - дети. Самого императора, к восторгу зрителей, изображал юный актер, игравший в телесериале «Последний император» последнего китайского императора Пу И в детстве. И была на этой ярмарке атмосфера таинственности, шарад, розыгрыша. Помню, в год Овцы остановился я на перекрестке. Одна дорога ведет к аллее Игрушек и ремесел, другая - на бульвар Лакомств. «Какая быстрее приведет к бродячему цирку? » - спрашиваю дедушку и внучку. Лукавая Юйлань показывает налево и убегает. «Она вас разыгрывает», -шепнул мне дедушка. С ним-то мы и разговорились о новогодней символике. Старики говорят: люди, родившиеся под знаком Овцы, - мягкие, послушные, внимательные. Вспомните: ягненок пьет материнское молоко, опустившись на колени. Это ли не символ сыновней и дочерней почтительности? Но так размышляют дедушки и бабушки Будущие родители думают иначе (вот он, конфликт поколений): послушание, конечно, благо, но в наш деловой век оно не приведет к успеху. Поэтому, даже получив официальное разрешение властей на рождение ребенка, многие откладывали долгожданный миг до года Обезьяны. Он считается более благоприятным. Родители хотят видеть своих детей ловкими, изобретательными, предприимчивыми, как обезьяны. Так что теплые чувства многих китайцев к герою легенд - царю обезьян Сунь Укуну, который находил выход из самых отчаянных ситуаций (даже в огне не горел!), явно прибавили забот функционерам, которые проводят в жизнь стратегию планирования семьи.

Кредо устроителей той самой ярмарки в Храме Земли было выражено в плакате: «Подарим жителям Пекина традиционное многоцветие». Все начинается с деликатесов. Несколько сот прилавков предлагают кухню разных провинций Китая: острую лапшу из Сычуани, пекинскую кашу из чумизы, посыпанную кунжутным порошком (хозяин с гордостью сказал: «Такой вы нигде не попробуете, сделана по стародавним рецептам»).

Вот дымится чан с надписью: «Каша восьми драгоценностей»: красные бобы, кунжут, зерна водяной лилии, тыквенные семечки, семена сосны, грецкие орехи, корица, патока. Это предновогодний ритуал. Когда-то такую кашу ели восьмого числа предыдущего месяца. В ней обязательно должно быть зерно, особенно рис, «долго лежавший в амбаре».

Китай - страна земледельческая. И календарь тесно связан с хозяйственными нуждами крестьян. Новый год встречают на исходе зимы, в преддверии весеннего сева. Думаю, абсолютно правы те китаеведы, которые утверждают: самая важная черта традиционной китайской культуры - органическая связь человека с природой. Кстати, иероглиф «пш» - время -графически выражает идею произрастания семян под солнцем. А иероглиф «нянь» - год в своем изначальном написании - человек, несущий колосья. Мой провожатый Фан быстро чертит иероглиф на бумаге и смеется: «Новогодние пожелания надо писать скорописью, чтобы быстрее пришла радость».

Красные полоски с начертанными иероглифами благопожеланий на ярмарке повсюду. В них желают успехов в труде, удачи, свершения надежд, мира и спокойствия. Авторы приветствуют приход весны, обновление природы, новый стиль жизни.

Еще одна аллея... В воздухе вьются мыльные пузыри, трещат ветряные вертушки, мелькают маски всех животных «Звериного цикла». Были здесь и бумажные змеи в форме рыб, бабочек, самолетов Рядом площадка для их запуска. Счастливые обладатели стремились скорее приступить к делу. «Отбрасывать беду - в этом был смысл традиции», - комментирует Фан.

... Прямо на нас двигался Благочестивый боров собственной персоной. С боевыми граблями. То был персонаж любимейшего в Кк^ае романа «Путешествие на Запад». Боров ленив, трусоват, склонен поспать и не прочь поволочиться за дамами. Совсем другой - его спутник Сунь Укун. Смелый, решительный, предприимчивый. Мы заговорили о царе обезьян, и в тот же момент... возник Мастер. Его мастерская состояла из складных стола и стульчика, пластинок бамбука, спичек, полосок бумаги, теста всех цветов. Мастер создавал куклы прямо на месте. Дождавшись, когда маленькая девчушка унесет пару смеющихся близнецов Хэхэ, символизирующих согласие в

семье, я заказал Сунь Укуна. Через пятнадцать минут на меня смотрели хитрые выразительыне глаза царя обезьян. Но Мастер был чем-то недоволен. Потом достал два зеленых пера и прикрепил к фигурке - вот теперь настоящий царь обезьян!

...Вступаем на аллею Искусств. На разных подмостках - фокусники, акробаты, юмористические дуэты. Гром барабанов и звон литавр приглашает на пекинскую оперу. Но мы оказались рядом с эстрадой, на которой бард, аккомпанируя на гитаре, пел: «Маленький масляный фонарик на треножнике перед домом, где живет мама. Глубокой ночью он разгоняет тьму. Всюду чудится мне этот масляный фонарик». Ностальгия - тоже часть праздника.

...Чайная «Ветер в соснах» с очаровательной надписью: «Пришел гость -чай горяч и душист. Прошел мимо -чай остыл и поник». Здесь закончилась наша прогулка по ярмарке. Пока не начались выступления сказителя (ждали знаменитого Цзэнсяня с его неофициальными историями Цинско-го двора), мы пили жасминовый чай из чашек, какие можно увидеть только в кино, и говорили о необходимости эмоциональных пауз в современном яростном мире. Вспомнился великий китаист Василий Михайлович Алексеев, его слова о понятии «сянь», близком по значению русскому «ничегонеделанию»: «Китайская «сянь» -это не безделие, а беспечность волевая, нарочитая, убежденная и поэтическая». Фан подхватывает эту мысль: «Именно так проводили время в пекинских чайных интеллигенты, а потом рождались повести о нравах, пейзажные свитки.

«Есть все-таки еще одна удивительная традиция праздника Весны, - говорит Фан. - По старому китайскому счету ребенок рождался годовалым. Следующие годы прибавлялись в первый день нового года. Так этот день становился днем рождения для всех».

Новогодний праздник, конечно, главный и самый любимый. Но не единственный. Есть и другие. Например, когда полная луна струит свой бледно-оранжевый свет, приходит праздник Середины осени. Группа подростков, сделав из велосипедов серебристую изгородь, сидела на площади, пропахшей хризантемами, плотно прижавшись друг к другу, и с удовольствием ела «юэ бин» - круглые «лунные пряники» со сладкой начинкой. Это лакомство - главный символ праздника. Он известен больше как семейный, но молодежь внесла поправку в традицию.

На всех широтах и меридианах, где живут китайцы, я видел, как в праздники оживают полузабытые мифы и культы. Обнажаются не всегда различимые в суете будней ценности тех далеких лет, когда китайцы были окружены символами, дававшими им ощущение духовной и культурной общности. Нет, все-таки не правы те, кто безапелляционно заявляет о конце века этносов и наступлении эпохи личностей, выбравшихся из племенных ниш и нашедших опору в самих себе... Не правы! Все было встарь, все повторится снова.

48